* * *
Она скрутилась клубком в полной тьме, в которой неспособны были что-то разглядеть даже её кошачьи глаза. Она чувствовала себя беспомощным листком, безвольно наблюдающим за тем, как ветер носит его в разные стороны. Не в силах что-либо изменить, не в состоянии даже выбрать направление. Точно так же, как и она, находясь в этом теле, неподвластном ей. Будучи лишь наблюдателем, неспособным на что-либо повлиять.
И при всём при этом – чувствующим всё.
Её способность ощущать окружающий мир за пределами тела, хотя бы компенсировала всё это. А новые знания придавали уверенности, придавали сил многое преодолеть.
Но оказавшись вновь отрезанной от внешнего мира, неспособной ощущать пространство вокруг, её внутренние страхи и волнения снова взяли верх. И произошедшее лишь усугубило это.
Она была не готова к такому. Её измученный разум бился в агонии и наконец не выдержав, сжался в клубок и умолк.
Тысячи лет она пролежала в этой тьме, безмолвным коконом, пока не услышала однажды голос, полный тепла и сочувствия, тихой мелодией несущийся сквозь мрак.
Она так устала от страхов, от сомнений, что ей захотелось слушать его, захотелось довериться ему.
И находясь в этом месте, она чувствовала искренность, излучаемую этим голосом. Чувствовала мягкое касание, согревающее её застывшее сознание.
Она почувствовала, что больше не одинока во тьме этого мира.
Она увидела искорку надежды.
* * *
Зук задумчиво смотрел на стража, чуть склонив голову. Тот делал вид, будто не замечает этого, однако это удавалось ему с явным трудом. Людо-ящер из соседнего куба, как и раньше, оставался молчаливо безучастным к происходящему, лишь изредка меняя положение тела и время от времени поглядывая на Зука.
Чёрная пелена входа слегка завибрировала и в помещение вошла фигура в уже знакомых ему одеждах, свисающих до пола. Это был тот же людо-ящер, что и в прошлый раз, Зук понял это по орнаменту на его морде.
– Оставь нас, друг мой, – произнёс он, глядя на стража. – В последующем ритуале быть тебе не место.
Зук уловил лёгкое удивление в глазах стража, однако он всё же вышел из комнаты, замешкавшись лишь на мгновение. Видимо это был один из местных жрецов, и их слова не обсуждались. Особенно когда речь шла о ритуалах.
Оставшись наедине, он внимательно посмотрел на Зука и через некоторое мгновение произнёс:
– О том, чтобы увидеть духа, мог ли я мечтать когда-нибудь?
Зук молчал, глядя на него.
– Увидеть новый вид, отличный от других. И ранее невиданный, – продолжил людо-ящер. – Ты можешь говорить? Произнеси хоть слово.
