— Да, поняла, — кивнула Мерседес и довольно блеснула глазками. Гарсия ощутимо вздрогнул. А Мерседес словно обрела второе дыхание, вместе с Эстель она стала готовиться к несложной, в общем-то, операции.
Через некоторое время они были полностью готовы. Мерседес, мило улыбаясь, взяла в руки тонкий нож и, сделав вид, что собирается ударить им в глаз своему заклятому другу, быстрым движением сделала надрез багрового рубца.
Гарсия вздрогнул, скорее не от боли, которой не чувствовал, а от неожиданности. Декан целителей помогала, держа края раны, которую Мерседес выравнивала скальпелем. Они вместе убрали рубец, а рану залили мазью. С помощью магических арий стали формировать новую кожу. Как только на поверхности появилась тонкая плёнка эпидермиса, намазали следующей мазью и пропели звонкими женскими голосами следующую арию.
Затем повторили процесс уже следующей мазью и снова задействовали магию, пока не убедились, что всё прошло, как надо. Результат был на лице, в прямом смысле. А клиент полностью дозрел.
Мерседес не удержалась и нагнулась над лицом Эрнандо, пальчиками озабоченно коснулась его лба, потыкав зажившую рану с самым наисерьезнейшим видом, а потом прижалась грудью к нему «совершенно случайно».
Пусть помучается, козёл, всё равно ведь не чувствует ничего, а так бы мог и руками, но увы, не захотел. Ограничившись этой мелкой местью, она отошла в сторону, а Эстель, взмахнув рукой, пропела арию освобождения.
Гарсия встал красный, растрёпанный, злой, как собака, и в тоже время растерянный. Посмотрел в упор на Мерседес, но ничего не сказал. Схватив берет, он молча вышел из-за ширмы и уже собирался удалиться.
— Куда вы, виконт? — остановила его декан. — А поблагодарить за проделанную работу? Вот, полюбуйтесь! — она вручила зеркало в руки Гарсии. Тот взглянул на себя, машинально провёл по розовой коже с едва заметной полосой и тяжело вздохнул.
— Вы должны поблагодарить целителя, который сегодня убрал у вас шрам, а завтра сможет вытащить вас с того света. И мне не важно, какие у вас между собой отношения, — резко добавила Эстель. — Потрудитесь поблагодарить сеньориту.
Гарсия долго молчал, играя желваками на лице, обветренном морским ветром, и сверлил взглядом Мерседес. Но та играла роль невинной девочки и молча ждала, насмешливо улыбаясь. А потом резко протянула вперёд своё правое запястье и требовательно посмотрела на идальго.
Идальго снова взглянул на неё и сдался. Взяв тонкое девичье запястье, он приложился к ней губами, а потом, подавшись внутреннему порыву, распахнул свой камзол и достал из внутреннего кармана небольшой кошель.
