Сияло солнце, золотой сноп лучей бил в окно. Над Данилкой стоял целехонький Коля и рядом мать. Увидев их, он вспомнил ночь и заплакал.
- Чего уж теперь-то... - сказала мать. - Все живы-здоровы, и папка сегодня приедет.
Когда Данилка вышел во двор, то увидел толпу и двух милиционеров. Тетя Лена плакала, утирая слезы фартуком, и все спрашивала:
- Чо теперь делать-то? Чо делать-то?
Рядом, уцепившись ручонками в ее юбку, хныкала Томка. Настя молчала, хмурила брови. Она взглянула на Данилку черными глазами и печально сказала:
- У нас Пеструшку зарезали.
У раскрытых дверей пригона, вытянув шею и далеко откинув голову, лежала корова. Поперек черной шеи ее будто был брошен красный лоскут. Данилка не сразу понял, что у коровы располосована шея и из нее натекла лужа крови.
- Ах, изверги, изверги! - вздыхал дед Савостий. - Надо фелшара, чтобы досмотрел - отравлено мясо аль нет. Ежели не отравлено - продать можно, а шкуру на заготовку сдать.
- Да ребят же кормить надо, молоко-то свое было, а теперь чо? говорила тетя Лена и заливалась слезами под сочувственные вздохи соседок.
- Оно, конечно, так, - соглашался дед Савостий и опять за свое: Хорошо бы, не отравлено, продать можно, а то совсем пропащее дело зарывать.
Женщины вздыхали, горестно смотрели то на корову, то на хозяйку, а солнце весело всходило, и ему не было никакого дела до того, что творится на земле.
Данилка увидел, как Коля с лопатой прошел за пригон, все молча проводили его взглядом. Все уже знали, что ночью Коля бегал в милицию и что за углом дома нос к носу столкнулся с бандитом и тот от неожиданности выстрелил в землю из обреза, а когда прибыли милиционеры, бандитов и след простыл.
- Собаку и то не пожалели, - прошамкал дед Савостий. - Как бешеные волки вызверились.
"Собаку? Какую собаку?" - подумал Данилка и вдруг похолодел от недоброго предчувствия.
Он кинулся за Колей. За амбаром, вытянувшись и неловко подогнув ноги, лежала Зорька.
- Они ее повесили, - сказал Коля и начал ожесточенно копать яму.
Данилка смотрел на мертвую собаку, и слезы сжимали ему горло.
- Вот тащили. - Коля показал след на земле.
Данилка представил, как, чуя смерть, упиралась Зорька и как тащили ее и ругались "они". Повесили собаку на конце бревна верхнего венца пригона. На бревне все еще болталась обрезанная веревка. Это Коля отсек ее. Данилка не выдержал и заплакал. Коля прижал его к себе.
- Тут плачем не поможешь, тут по-другому надо.
