- Не бойтесь, это дом оседает, вот и кажется, что кто-то ходит.
- А ты почему не спишь? - спросил Данилка.
- Не спится что-то, - вполголоса ответила мать и поправила на ребятах одеяло. - Спите, спите, а то уж утро скоро.
Шаги на чердаке прекратились. Зато во дворе раздался приглушенный визг Зорьки. Ее почему-то не слышно было все время, и это удивляло всех. Собака вела себя спокойно, значит, все в порядке, иначе она лаяла бы. И вдруг этот приглушенный визг. Потом мыкнула корова.
- Ой! - Тетя Лена сжала у горла руки. - Неужели?..
И опять тихо.
Но вот кто-то потрогал наружную дверь, потянул, легонько потряс. Тетя Лена и Данилкина мать кинулись к двери, быстро приставили ухват поперек косяков и притянули его полотенцем к ручке. Это в помощь большому железному крюку, на который была заперта дверь.
Потом опять послышались шаги на потолке. Тетя Лена посмотрела на улицу и тоскливым шепотом сказала:
- Ни души, как на грех! Хоть бы кто-нибудь прошел-проехал.
- Самая глухая пора, - тихо подала голос Данилкина мать. - Как раз для них...
Данилка представил "их" бородатыми, со страшными цыганскими глазищами и с топорами в руках, по которым течет кровь. Однажды он видел, как чужой дядька зарубил петуха у соседей, и тот петух скакал без головы, а с топора капала кровь, и сам дядька смеялся белозубой красной пастью в черной курчавой бороде. Он был курчав - кольцо в кольцо, - с блестящей серьгой в твердом, по-волчьи остром ухе. Увидев Данилку, он завращал синеватыми белками страшных глазищ и ухнул: "Ух ты, я тебя!" Данилка тогда обмер со страху и еле ноги унес. С тех пор "они" кажутся ему именно такими, как тот жуткий дядька.
От тяжелого удара в дверь все вздрогнули.
- Коля, беги! - сдавленным шепотом простонала Данилкина мать. Откроем окно, выскакивай и беги в милицию.
Женщины бесшумно и быстро распахнули окно на улицу, и Коля выпрыгнул. В ожидании чего-то страшного, что должно было произойти с Колей, у Данилки остановилось сердце. Женщины молниеносно захлопнули окно и прижались по сторонам у косяков. Послышался топот возле дома, грянул выстрел.
- Ой! - Данилкина мать схватилась рукой за сердце и бессильно опустилась на табуретку. - Неужели Николая?..
Представив себе, как, обливаясь кровью, падает Коля, Данилка забился в истерике. Он еще помнил, как мать навалилась на него и, жарко дыша и целуя, успокаивала, говорила какие-то слова и все гладила и гладила по голове...
Очнулся он утром.
