Последняя цитадель Земли | страница 12
Наконец, один из рассказов Лоуренса О’Доннелла, «Столкновение ночью» (1943), послужил основой для продолжения: им стал один из лучших романов Каттнера и Мур — «Ярость». В нем описывается переселение остатков человечества на Венеру — после того как жизнь на Земле, перенесшей ядерную войну, стада невозможной. Однако, освоившись на дне венерианских океанов, люди, чтобы выжить в, мягко говоря, некомфортабельных условиях, вновь не находят лучшего выхода, чем создать тоталитарную политическую систему — а это уже чревато «повторением пройденного» на Земле...
Так что, как видим, писали супруги разное — и с разным успехом. Но все же, когда мы сегодня вспоминаем их имена, память первым делом подсказывает образы, немедленно вызывающие на лице улыбку. Лемюэл Хогбен по прозвищу Неотразимчик, папуля, дедуля и сам рассказчик — Сонк Хогбен. Или голливудский режиссер, превращающийся то в Ивана Грозного, то в питекантропа («Ты трогать моя подруга?! Моя — убивать!»). И сколько еще таких заразительных образов подарили нам Генри Каттнер и Кэтрин Мур!
Наверное, это тоже завидная писательская судьба. Автора давно и след простыл на этой бренной земле, а улыбка, сродни той, что была у чеширского кота,— все еще висит в воздухе...
Вл. Гаков
Генри Каттнер, Кэтрин Мур. Последняя цитадель Земли
Роман
ПРОЛОГ
За низкой каменистой грядой на севере лежало Средиземное море. Алан Дрейк слышал плеск волн и ощущал на губах солоноватый привкус. Жгучий холод североафриканской ночи проникал через изорванный китель, но Алана это совершенно не беспокоило. Куда больше его интересовали спорадические белые вспышки далекого морского сражения. Там гремели крупнокалиберные орудия, а боевые корабли, совершенные машины убийства, изливали свою ярость друг на друга.
Там шел бой.
Но его, Алана, там не было — по крайней мере сейчас. Его работа заключалась в том, чтобы вывести сэра Колина живым и невредимым из тунисской пустыни. По-видимому, наверху этому придавали большое значение.
Присев на корточки на холодном песке, Алан почти не обращал внимания на шотландского ученого, съежившегося рядом с ним. Он пристально всматривался в каменистую гряду, как будто его взгляд мог обогнуть гребень и насладиться сценой сражения. Позади, с юга, доносились глубокие раскаты залпов тяжелой артиллерии. Алан знал: это одна из челюстей капкана, захлопывавшегося вокруг него. Ход войны менялся слишком быстро, и теперь им с Колином оставалось лишь вслепую направляться к Средиземному морю и надеяться там на спасение.
