Кто будет сопротивляться? Мы должны выйти за пределы этого частичного поражения. Разумеется. Но как это сделать?
Продолжение бунта в Конго.
Две фотографии – которые мы уже видели – ситуационистов расположены в одном кадре. Тот же субтитр выражает разговор, который они ведут>18.
Субтитр: Вообще-то нормально, что фильм о частной жизни создан исключительно из «частных шуток».
Этот фильм прерывается, но не завершается.
Блондинка.
Субтитр: «Яне всё поняла».
Нам ещё только предстоит сделать все выводы и заново провести все расчёты.
Асгер Йорн.
Субтитр: Можно было бы сделать целую серию таких документальных фильмов, на три часа. Что-то вроде «сериала».
Задача продолжает оставаться актуальной, а её условия усложняются. Необходимо прибегнуть к другим средствам.
Дебор.
Субтитр: «Тайны Нью-Йорка» отчуждения.
Не было каких-то глубоких причин начинать данное неформальное послание, так же, как их нет и для того, чтобы его заканчивать.
Асгер Йорн.
Субтитр: Да, получилось бы лучше, получилось бы скучнее и значительнее.
Я лишь начал показывать вам, что не хочу играть в эту игру.
Дебор: камера отдаляется от него.
Субтитр: И убедительнее.
Субтитр: Продолжение следует.
Серия кадров с Алисой>1.
Субтитр: Поскольку всякое отдельное чувство есть лишь частичная жизнь, но не вся жизнь, жизни не терпится расширить своё царство через разнообразие чувств и обрести себя вновь в едином целом этого разнообразия… В любви раздельное всё ещё существует, но уже не как раздельное, а как единое и живое, встречающееся с живым>1.
Мишель Корретт: соната ре мажор для виолончели и клавесина. Титр: Фильм посвящается Алисе Беккер-Хо.
Вся жизнь обществ, в которых господствуют современные условия производства, выступает как огромное скопление спектаклей>3. Всё, что раньше составляло прямой жизненный опыт, теперь отдалилось в представление.
Удаляющийся вид Земли с космической ракеты; космонавт выходит в открытый космос.
Долгий стриптиз.
Образы, лишённые всяких признаков жизни, смешиваются в общем потоке, в котором единство этой жизни уже не подлежит восстановлению. Реальность, рассматриваемая по частям, разворачивается перед нами в собственном обобщённом единстве, в виде отдельного псевдомира, как объект чистого созерцания. Специализация всех образов этого мира находит своё завершение в автономном мире образов, в котором лжец лжёт самому себе. Спектакль в целом как реальная инверсия жизни является автономным движением неживого.
