Марк согласился на эту работу только потому, что его просила мать. Он не хотел высовываться из своей скорлупы, но нужно или дохнуть или продолжать жить. Правда, Марк не думал, что жить будет так сложно.
В глазах белокурой холеной нимфы, когда она просто взглянула на него, застыл ужас. Не страх, а брезгливый ужас. Так смотрят на дохлую крысу или полуразложившийся труп врага.
И это чувство не было напускным. Именно под этим надменным взглядом голубых глаз он в полной мере осознал собственное ничтожество. У него даже одежды нормальной не было. Водолазка и та, Игоря — старшего брата, а он двухметровый здоровяк. Есть несколько комплектов формы, которую он теперь не имеет права носить, и старые вещи. Рубашки с воротником открывающим шею, майки с коротким рукавом. Но если нимфу пугает один шрам на щеке и небритая физиономия, что с ней и ей подобными случится, если позволить им разглядеть больше? Люди предпочитали делать вид, будто войны нет, а если есть то где-то далеко, и следов она не оставляет.
Валерий Васильевич говорит, что гардероб — его забота. Определенный круг, определенные требования, и необходимость одеваться за чей-то счет тоже била под дых, Марк никогда не чувствовал себя таким униженным. И нищим. Он защищал родину, он был уважаем и не сомневался в своем будущем. Он не боялся умереть, на их службе это нормально. А вот такого исхода, предположить не мог.
Ему всю жизнь внушали, что солдат — расходный материал, но почему-то не объяснили, что делать, если на войне ты стал не нужен, но чудом остался жив.
Мир красивых богатых девочек, роскоши и сытой жизни был ему не знаком.
Горничная ведет Марка в его комнату. Совсем молодая девчонка, она краснеет, смущается и старается не пялиться на его шрамы. А Марк идет и делает вид, что ему все равно, мечтая лишь об одном — остаться в одиночестве и выдохнуть.
Комната большая. Марку, привыкшему к спартанской обстановке казармы она кажется огромной. Высокие потолки, огромное окно, выходящее во двор на бассейн. Кровать, куда можно уложить не одну белокурую бестию, роскошная ванная комната. Гардероб, как и обещал наниматель, с одеждой. Все чужое, непонятное. Здесь неуютно находиться, потому что нет ощущения, что это твое. В казарме с жесткой койкой тумбочкой и вешалкой в углу — было. А тут нет. Придется привыкать. Только сейчас времени на это нет, сейчас надо переодеваться и приступать к работе. Марк чувствует, придется нелегко. Девчонка, ясно дала понять, что думает о нем и о планах своего отца.
