Ника довольно улыбается и сбегает, а Марк еще долго смотрит ей вслед, уговаривая себя, что просто нет сил подняться и выползти из машины, а не потому что у Ники такая задница, что не смотреть на нее просто нереально.
Марк встряхивает головой, сбрасывая наваждение, которое, по-любому, вызвано общим поганым состоянием и выбирается из машины. Для того, чтобы добраться до комнаты не шатаясь и не рухнув где-нибудь в коридоре, приходится приложить невероятные усилия. Но не зря он несколько лет провел в аду, что-что, а контролировать свое тело и превозмогать боль научился. Расслабляется только, когда оказывается в комнате и навзничь падает на кровать, испытывая наслаждение пополам с болью и уговаривая себя, что теперь все точно будет хорошо. Непременно, иначе и быть не может. И горсть таблеток, которые он в себя закинул, этому непременно поспособствует.
Лекарство начинает действовать почти стразу же и раздирающая тело боль потихоньку отступает. Лицо уже не горит, и дыхание выровнялось. Марк проваливается в сон, чтобы очнуться от холодных пальцев на своей груди. Вскидывается, перехватывая и до хруста сжимая хрупкой запястье.
— Ай! — кричит Ника и соскакивает с кровами, когда он отпускает ее руку, понимая, что сейчас едва не натворил.
— Ты что тут делаешь?
— Я… — Ника смотрит на Марка затравленным взглядом. — Я просто зашла узнать, как ты, а ты лежишь тут, словно труп. Я испугалась.
— Я дышу Ника, — мрачно говорит Марк. — Мертвые не дышат.
— Знаю. — Она выдыхает и прикладывает дрожащие ладони к горящим щекам. — Но так сразу и не поняла.
— Уходи, — тихо просит парень, а Ника вздрагивает, как от удара. — Правда, я жив. И не собираюсь сдохнуть у тебя в доме, и тем самым доставить проблемы. Мне просто надо отдохнуть. Твое счастье, что я слаб, и в то же время еще могу соображать и не растерял реакцию. Если бы сейчас не сложилось хоть что-то, ты бы скулила тут в углу со сломанной рукой. Не подходи ко мне так…я не побитый дружками мажорчик, который ждёт, чтобы ему подули на сбитые кулаки, когда он по пьяни подрался в клубе. Я приучен убивать, я жил с осознанием, что любое вторжение в мое личное пространство — это попытка убить меня. Поэтому и реагирую соответствующе. Пойми, Ника, я не богатый папенькин сынок и не нуждаюсь в утешении.
— Ты прав, ты не богатый папенькин сынок — ты просто скотина! — выкрикивает она и убегает, хлопнув дверь, а Марк откидывается на подушки и со стоном закрывает глаза. Как же его все достало.
