Рассерженный Шпагин неофициально предложил поручить митинг Кроту или Галкину - с них все равно спрос невелик. Однако предложение было отвергнуто как антисоветское и пораженческое, а также слишком жестокое по отношению к участникам митинга.
Митингу придавали значение не только демократы, но и власти. Его даже удостоил своим посещением один из руководителей "Пятерки", курировавший подобные мероприятия.
Этот специалист по митингам был известен под кличкой Ватсон. Каждый раз, когда собирался или только планировался митинг или какое-нибудь подобное безобразие, он прибывал на место на своей машине, которую неизменно узнавали по номерам. Номера, конечно же, каждый раз менялись, но жуткие разводы от гаечного ключа на них из-за многократной перестановки бросались в глаза всем. Собравшихся милиционеров он, верный комитетовскому высокомерию, приветствовал иронически: "Привет, холмсы!" Естественно, ему отвечали: "Здравствуйте, Ватсон!"
Однажды демократы каким-то чудом смогли его провести. Ватсон определил, что митинг "СД" планируется на площади Маяковского. Своевременно ее оцепили, стянули соответствующие милицейские силы на случай, если митинг все же попытаются провести. Пришло время, но манифестантов не наблюдалось. Ватсон в раздражении вышагивал по площади, стараясь походить на штатского, но это у него плохо получалось, потому что на всей оцепленной площади он был один. А митинг тем временем шел на Пушкинской.
На сей раз вышел тоже в некотором роде конфуз. Стянутых сил оказалось явно больше, чем участников митинга. Вокруг оратора толпилось десятка два студентов, и еще примерно столько же стояло группками поодаль. От Большой Конторы кроме Ватсона с помощником присутствовал также Алексей Петрович, рядом с ним стоял командир взвода ОМОНа, а его бойцы ждали в автобусе в ста метрах от места митинга. Трое сыщиков, не считая самого Хусаинова, были в штатском и еще два сержанта в форме сидели на лавочке неподалеку. Разумеется, замполит Незлобин влез как дурак в самую гущу студентов и внимательно слушал оратора. Конечно же, приперся Крот со своими ребятами. Проректор по режиму невдалеке болтал о чем-то с секретарем парткома, а четверо их сотрудников, почтительно обступив, внимательно слушали руководство. Еще двух мужиков в строгих костюмах не удалось идентифицировать, раньше Хусаинов их не встречал. Комсомольское начальство старалось держаться поближе к партийному и в то же время не слишком дистанцироваться от основной массы студентов. Первого секретаря вузкома Слонова сопровождали четверо комсомольских деятелей, в их числе Костя Побелкин, который, заметив Крота, заскрипел зубами.
