В другой раз у стойки бара Бертран внушил молоденькой дурочке, что живет холостяком и знакомится с женщинами по зову сердца. И та после третьего бокала вина согласилась взглянуть на жилище одинокого рыцаря. Эльза ушла в гости, а я молчком с перепоя отлеживался в темной комнате. Дурочка громко хихикала в ответ на двусмысленные комплименты, я никак не мог уснуть. В ответственный момент, когда холостяк и дурочка, скрипя пружинами, заерзали в постели, в замке повернулся ключ. Но «собачка» не позволила жене сразу попасть домой. Заподозрив неладное, Эльза без колебаний решила выломать дверь. Удары посыпались мощные, как будто пришел каменный Командор. Понимая, что это не самый лучший вечер в её жизни, обманутая девица запаниковала, а когда дверь затрещала, она была на грани истерики. Пока Бертран, подпирая дверь плечом, вел дипломатичную беседу с женой и подключившимися к конфликту соседями, убеждая, что у него есть веские причины не открывать, я чуть не обмочился со смеха. Но настоящий сумасшедший дом начался, когда дверь под давлением возбужденной общественности упала внутрь. От писка и визга закладывало уши, а я лежал под одеялом и трясся от смеха, понимая, что если не обоссусь, так оглохну. Не выдержав, я откинул одеяло и побежал к туалету. В доме осталась одна Эльза. Увидев меня, она замерла от неожиданности, а потом с воплем бросилась ко мне. Чтобы не получить сполна всё причитающееся Бертрану, я закрылся в туалете. Но и эта дверь оказалась химерой.
− Что происходит? − расправившись с хрупкой преградой, гневно сверкая глазами, спросила Эльза.
Молчать было глупо, и я предложил выпить.
А действительно, что происходит в нашей жизни? Почему одни мужчины и женщины созданы только друг для друга. А другие для всех. Есть ли в их стремлении − принадлежать всем и не принадлежать никому − хоть доля разумного? Ведь они верят, что любовь не столь двузначна, чтобы гаснуть и разгораться только между мной и тобой. Её пылкое разнообразие требует множества радужных страстей, вихрей и океанов чувств. И они, меняя любовников, избавляясь от старых сердечных привязанностей, похожи на корабли, бегущие от берега к берегу в поисках рая. Но попадают в ад.
Бертран ценил свое время на земле и стремился переспать с максимальным количеством женщин.
− У меня в четыре часа встреча, − объяснял он мне. − Потом в десять.
Мы стояли в тени большого тополя в скверике на краю площади. Голуби клевали мусор у наших ног. Теплый день настраивал на умиротворение.
