Вечером третьего дня, только мы легли отдохнуть перед генеральной уборкой, как пришел хозяин квартиры, которую я снимал. Увидев состояние своей недвижимости, он мягко говоря, подох*ел. Он себе такого даже в страшном сне не мог представить, у него даже левый глаз задергался. Он вызвал меня на площадку.
− Это мне снится или нет? − спросил он.
− Конечно, снится, − уверенно сказал я.
− Короче, чтобы через неделю тебя здесь не было, − спокойно выложил хозяин, лишь на слове «тебя» ткнув меня в грудь.
− Слышь, подожди, чего ты, − попытался возразить я. – Пустяки, дело житейское.
− Я сказал, через неделю. Лети к себе на крышу, и не возвращайся. Если ровно через семь дней я кого-нибудь увижу, пеняй на себя, ухайдокаю так, что тебе уже больше ничего и никогда не присниться. И чтобы всё блестело, как в музее. Понял?!
− Ага.
Что происходит с людьми, подумал я после его ухода, все стали такие нервные, словно на самом деле чем-то владеют в этом мире.
В моей постели лежала женщина, она тоже немного нервничала, гадая, кто же приходил. Такие женщины предвестницы бездомной жизни, они вихрем пролетают через вашу сложившуюся размеренную жизнь, и в этом вихре вас выносит за пределы привычного. Потом они бросают вас, и вы падаете вниз. Или не падаете, а просто исчезаете.
Женщина смотрела на меня, в её встревоженном виде таилось нечто потустороннее, не от сего бегущего за окном мира, что-то ранящее сердце тоской. В её глазах читалось отсутствие дней. Но это была не пустота.
− Нас выгоняют, − сообщил я.
− Сегодня? − спросила Ракета.
− Нет, в течение недели.
− Хорошо.
− А мы так и не переспали с тобой, − вспомнил я.
− Ладно, давай переспим, − спокойно сказала она, словно согласилась показать гланды. – Вообще-то, я с друзьями не сплю, но почему-то очень хочется узнать, какой ты.
− Такой же, как все.
Также как и все, я достал свой хоботок и вошел им в вечность. Вечность дрогнула и расплавилась, обдала горячей волной внутренности и понесла в мировой океан. Океан распахнулся, сладострастно всхлипнул и принял в объятия забвения.
Она лежала и улыбалась, глядя в полумрак. Мир был спокоен, наполненный безмятежным пространством, этой ночью оно тоже было нашим любовником. В дверном проеме появился Бертран.
− Не спите? − спросил он.
− Не спим.
− Жажда есть?
− Есть.
− Я тут нашел мелочь в кармане чьих-то штанов. Схожу за пивом.
− Сходи.
Бертран неторопливо обулся, дважды пересчитал наличность и вышел.
Она взяла меня за руку.
