Мы встретились с Костей вечером около отеля. Вышло это случайно. Я курил у входа и ждал его звонка. Бросаю бычок в снег, и из-за угла, из снежного ветра, появляется он. Без шапки, нараспашку, руки в карманах, сгорбился от мороза.
– А ты такой осенний, – сказал я Косте вместо приветствия.
– Здарова, здарова. Да нормально, я-то привык. Погнали. Как день провел?
– Нормально, – закурили, – ходил на вокзал, сбежал от цыган. Подписал бумажки и поезд в даль отправил. А ты как?
– Да нормально.
– Куда пойдем?
– По пути надумаю.
– У вас в городе проходят, может, какие концерты? – поинтересовался я.
– Не знаю.
– В смысле не знаешь? Ты же музыкант, следишь за местными, должно быть.
– Да нет, – безразлично ответил Костя. – Раньше когда-то да, а теперь не вижу смысла.
– Как же это без смысла-то…
– О, – оборвал меня Костя. – Сюда зайдем, тут нормально.
Меня поразил его акцент. Это был обыкновенный русский язык, знакомый и неизменный, но в произношении слышалась некая простота и не-обязанность, будто он разговаривает со мной, не желая этого, из надобности. Вместе со словом происходит и выдох, настроение «так и быть». Мне это не очень понравилось, учитывая тот факт, что он же меня и позвал выпить.
Бар оказался на вид обыкновенной московской бургерной, с подносами из дерева и пейджерами заказов. Ассортимент пива был не хуже, чем в Москве, только дешевле. Я взял с бара пустую бутылку и прочитал этикетку.
– Это все местное, Мамлеев, – сказал Костя. Он стоял ко мне спиной, и я не мог понять, как он узнал, что я искал на этикетке, – еще и дешевле. Ты какой хочешь? Это? Привет, – Костя обратился к бармену, – а есть что-нибудь нормальное?
– Все нормально, – холодно ответил бармен.
– Но все я не выпью, – сказал Костя, – но ладно. Мне лагер вон тот.
– А вам? – обратился ко мне бармен.
– Саур. И мы картошки возьмем еще.
– Прикладывайте.
Я глотнул пива, и меня чуть не вывернуло наизнанку. Посмотрел – саур, по запаху – саур, на вкус – саур, но не мой. Вязкий, как йогурт или компот. Остатки кеги мне отлили.
– Эй, – обратился я к бармену, – мужчина, ты мне не то пробил.
– А, ну прости.
– В смысле прости? Дай мне то пиво, что я заказывал, а за это верни деньги.
– К сожалению, я не могу. Это последнее.
