Когда я спустился вниз, она уже жаловалась администратору. Та с презрением посмотрела на меня, и хотелось показать ей средний палец, но из кармана руку доставать не хотелось. Скрытые руки прибавляют мне уверенности, никто не знает, что держится в карманах. Кормили сытно, но не очень вкусно. Закончив трапезу, ко мне подошла администратор и спросила, что же такого натворила ее подчиненная, раз я начал кричать на нее и угрожать расправой.
– Она прервала мой сон.
– Но на улице уже два часа.
– Ну так это на улице. И вообще – вдруг она хотела что-то украсть у меня? Хорошо, что я ношу самое важное с собой. Что бы вы тогда сказали? Стояли тут с расстроенным лицом и вымаливали бесплатными ночами извинениями?
– Я жената! Как вы смеете?
– Так я тоже! Вы вообще о чем подумали? Можете просто выполнять свою работу? Фоново, не появляясь у меня на глазах? – я встал в победоносную позу: выпрямил спину, выпятил грудь, посмотрел на нее сверху вниз. Она себя сдержала, а ведь, сука, так хотела мне гадостей наговорить, всю желчь за других постояльцев выкатить. Прям как я сейчас с ней за бывалые месяца отыгрался. Молодая, миленькая администраторша. На вид – только закончила кафедру туризма местного колледжа, а перед ней уже стоит бугай и недовольствует, потому что вот щелкнуло у него в голове, захотелось поорать не по делу.
– Прошу прощения. Такого больше не повторится, – сказал она высоким голосом, тем самым, которым обычно пытаешься скрыть разочарование, слезы и всхлипы. Администраторша не могла не заметить того, как я подмигнул ей, мол, все понял. Она покраснела и быстрым шагом удалилась, дергая вверх-вниз бедрами. Необходимо признать – я получил массу удовольствия, ругаясь с ней.
Когда я вышел на улицу, я вспомнил время далекое, когда я себя бы собой не назвал. И мой отец был молод, и мать не мечтала о Москве, но все быстро переменилось. Прям как мы. Знакомый холодок, приятный, не московский. Ветер дует, дует сильно. Но не укладывает в снег, а поднимает и несет дальше-дальше. Как приятно стало. В витринах высвечивалось мое красное лицо с растянутыми от улыбки щеками. Статная фигура. Зеркало принижало, но я все равно оставался выше среднестатистического россиянина. Только я отошел от отеля, как зазвонил телефон. Номер неизвестен.
– Да, здравствуйте.
– Отличный номерок, Игорян.
– Костя! – обрадовался я, – откуда ты звонишь?
– Рабочий, рабочий. Можешь не записывать. Знаешь, давай сразу. Я как раз проездом в Екатеринбурге, давай пересечемся?
