По ночам, когда одни спали, а другие стонали от боли, Зинаида Петровна снимала бинты со своего сына и рассматривала его раны. Кожа приживалась плохо, врачи постоянно думали о повторной операции. От легкого касания из тела вытекали полупрозрачные гной и кровь. Петр Сергеевич просил Зинаиду Петровну перестать снимать бинты по ночам, иначе кожа никогда не заживет. Но что вы хотите от женщины, поглощенную унынием? Безнадежно она подтрунивала сына за нос – ему это никогда не нравилось – шептала на ухо о том, что происходило в мире за пределами палаты и читала ему книги.
Одной ночью, она почувствовала, как тело задрожало. Зинаида Петровна, в поисках врача подняла целую больницу. Ходила по коридору (бежать не было сил), стучала ложкой о железную кружку и вопила: «Мой сын очнулся!». Сколько шума! На крик сбежался персонал и пациенты, давно знавшие о сумасшедшей из дальней палаты. Замещающий Петра Сергеевича врач, Глеб Шапрынский, не мог поверить услышанному. Но просмотрев все показатели, он с сожалением объявил, что матери почудилось. Такого оскорбления Зинаида Петровна не выдержала и кинула в него вазу с увядшими цветами. К счастью, тот успел закрыть за собой дверь и отделался легким испугом.
В общем, никто не знал о сыне Зинаиды Петровны – тот то ли был, то ли нет, вроде и жил, а поспорить можно. А вот ее, о… Все признавали в ней настоящего пациента знаменитой дальней палаты.
Два одетых как обычно молодых человека зашли в палату. Там, очередной раз уснув рядом с сыном, сидела Зинаида Петровна. Они держали в руках пакеты с едой, натиравшие до красноты руки. Парни переглянулись между собой.
– Ты давай, – прошипел бородатый.
Кудрявый оставил пакеты у стола, подошел к Зинаиде Петровне и шепотом сказал:
– Зинаида Петровна, вы спите?
– Дурак, – в полный голос произнес бородатый.
Зинаида Петровна выбралась из сна и протерла глаза. Она была неухоженная и некрасивая. Спустя несколько секунд она разглядела гостей и взбесилась:
– Опять вы пришли, мрази! – Зинаида Петровна вскочила со стула. – Сколько раз я вам говорила…
– Оставьте это, Зинаида Петровна, – сказал бородатый, сделав рукой жест, которым заставляют собак успокоиться. – Он наш друг, несмотря на ни на что.
– А где же тогда твоя сестра, эта… Эта…
– Она дома. Ей больно смотреть на Женю в таком состоянии, – спокойно ответил бородатый.
– Мне, по-твоему, значит, не больно? Я тут, значит, удовольствие получаю, наблюдая, как мой сын не может в себя прийти?! Очень мне нравится тут слезы лить, общаться со всеми докторятами этими, врачами и санитарами? – Зинаида Петровна не сразу заметила пакеты в руках бородатого. – О-о, сколько еды накупили. И куда все это?
