– Я люблю солнце.
– Уже хорошо. Значит, ты не летучая мышь. Будет с кем поговорить, – Люция засмеялась.
– У нас нет общих тем для разговоров.
– Ты так считаешь? Почему же? Понравилось быть одиноким?
–… У меня есть Сюзи.
– О да, ты окружен вниманием! – в ее голосе появились нотки сарказма. – А если я ее заберу?
Это было неожиданно. И хотя Максимилиан долгое время побаивался своего домашнего зверька, все же успел к ней привыкнуть. И теперь отнять у него Сюзи, значило забрать… У него не было ничего более ценного на данный момент, кроме нее. Но все же пришлось сохранять спокойствие.
– Мне все равно.
– Правда? – Люция скорчила гримасу, изображающую наивную растерянность и печаль. – Я уже думала, что она тебе дорога.
Максим молчал, но понимал, что Люция затевает что-то не доброе.
– Хочешь из меня сделать дурака и убийцу, как в тот раз?
Но она не услышала этих слов. Не захотела услышать.
– Давай заключим сделку? У тебя останется Сюзи.
– Нет.
– Ты будешь знаменит и богат.
– Нет.
– Ты наконец-то сможешь полюбить.
Максимилиан задумался. Стоит ли? Какой смысл в его жизни? Эсперанса говорила, что к нему придет любовь. Видимо, для этого он должен сговориться с Люцией, она ему поможет.
Внезапно зазвонил телефон.
– Алло.
Послышалось волнительное молчание, а затем обрывки фраз: «Сынок… Это мама. Прости что так долго… Как ты там?»
– Живой.
«…Я буду приезжать… Деньги… Завтра приеду… Ты там?»
– Да.
«Я приеду. Завтра… днем принесу. Жди… приду.»
Максим не успел ничего ответить. Связь прервалась, и послышались долгие гудки. Была поздняя ночь, и Максимилиан постарался поскорее выключить телефон, потому что ему казалось, эти звуки сейчас разбудят если не всех жителей города, то хотя бы людей, проживающих в ближайших домах.
Люция во время этого сидела, не проявляя интереса, но, тем не менее, Максиму показалось, что она удивлена. Но он не думал об этом.
– Вот видишь, я же тебе сказала! – торжественно произнесла она. – Все вспомнят о тебе. В редакции согласятся печатать твои книги. Ты будешь богат. Позвонила бы тебе мать, если бы не я, в столь поздний час? Вспомнила бы о своем сыне? – она с сочувствием заглянула в сосредоточенное лицо Максимилиана и торжественно добавила:
– Ты наконец-то научишься любить!
Максима изнутри разрывало на части. Есть ли смысл отказаться? Тогда он останется ни с чем. Но она дьявол…
– Нет.
Лиция сначала удивленно, потом расстроенно посмотрела на Максима, кинула остаток сигареты, выкуренный ею, в темную бездну и обиженно прошептала прямо на ухо:
