Обращение Берке в ислам было его личным выбором, обусловленным политическими и религиозными мотивами, но последствия этого поступка коснулись не только его одного. С 1257 г. он действовал уже не как частное лицо, а как важная политическая фигура, хан Золотой орды. Родственники и ближайшее окружение последовали его примеру, приняв религию пророка. Сообщают, что мусульманами стали два его брата: Тог-Тимур (по рассказу Абу-л-Гази) и Беркечер (по сообщению Киракоса Гандзакеци). Ислам приняла и его жена Чичек-хатун, которая приказала построить переносную шатровую мечеть, которую собирали каждый раз в местах стоянок. Это описание является интересным примером сочетания новой мусульманской и старой кочевнической практики. Согласно ал-Муфаддалю, эмиры Берке также стали мусульманами, и при каждом из них состоял муэдззин и имам. Более того, свои муэдззины и имамы были и у жен эмиров. Ислам приняла не только семья Берке и часть аристократии, но и значительное число его соплеменников, составлявших ядро его войска. Рукн-ад-дин Байбарс сообщает интересную подробность, касающуюся посольства Берке в Египет в 661 г.х. (1262–1263 гг.). Два татарских посла прибыли от Берке, чтобы объявить мамлюкскому двору об обращении их господина в ислам. В послании Берке, обращенном к мамлюкскому султану, содержался список с именами татарских семейств, принявших ислам, с перечислением по племенам и родам. При Берке появились и улемы с саййидами, которые начали проповедовать ислам в ханафитском изводе. Несмотря на некоторые преувеличения, которые допускают мусульманские источники относительно размеров влияние ислама в государстве Берке, невозможно отрицать сам факт. Воля монгольского хана открыла мусульманской идеологии и учреждениям дорогу в кипчакские степи.
Наконец, я хотел бы завершить статью замечанием общего характера. Я давно занимаюсь изучением различных аспектов истории Золотой Орды, и со временем у меня складывается все более ясное впечатление, что, несмотря на несколько монографий и необозримое множество статей, исследования в этой области находятся на начальной стадии. При попытке найти ответ на какой-либо конкретный вопрос, работы общего характера часто приводят к фиаско, а большая часть подробностей до сих пор окутана туманом. Особенно ощутимо отсутствие добротных критических изданий арабских, персидских и тюркских текстов. В своей статье я попытался осветить один из эпизодов истории Золотой Орды, и я убежден, что сотни подобных сюжетов еще ожидают достойного изучения. Только обладая такими исследованиями, опирающихся на историческую критику, можно задумываться о написании монографий по различным аспектам самого западного татарского государства — Золотой Орды.
