Калмыков уговаривал меня посмотреть еще и кухню: отпробовать, чем тут кормят, но я отказался – все, что было нужно, я уже увидел. Впрочем, Кузьмин-Караваев все еще не явился, и я согласился заглянуть в бригадный лазарет. В конце концов, если начнется война, лазарет – место далеко не последнее. Ганцзалин заворчал, говоря, что благородный муж не должен пропускать обед и вообще должен закусывать при каждой возможности. Однако поколебать меня ему не удалось, и он быстро стушевался.
Внешне лазарет выглядел неплохо – три чистые комнатки с застеленными кроватями. В одной из комнат размещалась целая аптека со шкафом, в котором вместе с полными склянками почему-то во множестве стояли и пустые. Не успел я спросить, что может означать такая конфигурация, как явился старший врач – хеким-баши. Звали его, кажется, Шахзаде Ибрагим-мирза и, насколько я понял, он принадлежал к местной знати. Впрочем, толку от этого не было никакого, сразу стало ясно, что врач он никудышный. Правда, то, что он потерял во врачебном искусстве, он с лихвой восполнил в ораторском.
– О блистающий своими добродетелями ротмистр, подобный солнцу и луне, и даже во много раз их превосходящий, да будет благословен твой визит в нашу утлую обитель! – обратился ко мне хеким-баши, едва Калмыков представил меня ему.
Я не удержался и поморщился, поскольку никак не могу привыкнуть к местной велеречивой манере, которая иной раз кажется мне просто издевательской. Но хеким-баши трансформаций моей физиономии не заметил, а взялся рассказывать о важности медицинской помощи в военное, а равно и в мирное время. Я не буду передавать всю ту чепуху, которую он с важным видом сообщал, могу только сказать, что вы поистине взысканы Аллахом и Пророком, раз миновали вас эти глупости.
Пока он болтал в свое удовольствие, я взял одну из полных склянок и понюхал. Запах показался мне странным. Тогда я взял другую, третью, четвертую – все они пахли одинаково и как-то, я бы сказал, не совсем по-медицински. Смутило меня и то, что склянки не были подписаны – как же понять, что там внутри?
– Это что за лекарство? – спросил я.
Урядник внезапно покраснел, а хеким-баши ласково улыбнулся и ответил:
– Лучшее лекарство на свете, созданное самой природой.
– И что же в него входит? – не отставал я.
– Мел, вода, немного краски, – отвечал этот удивительный эскулап.
На мой вопрос, где же настоящие лекарства, я услышал уже знакомый ответ про нехватку денег.
