И вдруг гипнотизер достал из бокового кармана записную книжку, открыл, полистал ее и на моем родном языке просто и внятно прочел:
— Сен хошума гелирсен. — Ты мне нравишься.
Я даже поперхнулся от неожиданности. От услышанной родной речи грудь залило жаром.
— У вас настоящее бакинское произношение!
— А мы любим азербайджанцев, — сказала гипнотизерова жена и, еще ближе придвинувшись ко мне, заученно произнесла: — Мен сени севирем. — Ее «я тебя люблю» прозвучало без чувства, она сказала как школьница, вызубрившая урок, и произношение было много хуже.
Гипнотизер был удовлетворен тем, что поразил меня, и, пока он прятал свою записную книжку, я спросил у его жены, — так бы поступил всякий на моем месте:
— Кто вас научил?
Оттопырила выразительную нижнюю губу, она чуть припухлая, глаза смеются, в них столько слов, а сама молчит.
— Он молодой? — Я никого кругом не вижу, будто одни мы сидим.
— Вы меня ревнуете? — улыбается.
Я налил себе рюмку водки.
И она тихо, чтоб слышал только я, шепчет:
— Ревнуйте! — Протягивает мне рюмку: — И мне налейте!
Я наполнил.
— За нашу дружбу, — произнесла она и потянулась к моей рюмке, но вовремя спохватилась и отдернула руку, плеснув немного водки на скатерть, и, глядя на меня, выпила. Выпил и я, не сводя с нее глаз.
— Я рада, что познакомилась с вами, — шепнула она мне. — А вы?
— Очень! — прямой вопрос требовал и прямого ответа. И я действительно был рад. Что-то происходило во мне, я жил в предчувствии чего-то ранее неизведанного, ликовал, был готов к подвигам ради своей соседки, очень красивой, просто чудо!
Женщину украшает мужское поклонение, а тут двое неотступно следили за ней — он, ее законный, и я. Одному было все известно, другого влекла новизна. Наши мысли-взгляды скрестились. Гипнотизер, казалось, внутренне усмехается надо мной, еле сдерживается, чтоб не расхохотаться. Мне даже послышалось: «А вот и не выйдешь из гипноза!» Я удивленно взглянул на бородача, чувствую, что губы мои кривит жалкая улыбка, и вновь мне почудилось: «А вот и поддашься!»
Искусный волшебник был, все колдовские чары знал — как отвратить, как заворожить, как иссушить…
Из народного сказания
Гости постепенно расходились, буднично вспоминая о завтрашних понедельничных делах. Оставались лишь близкие. Я не хотел уходить и продолжал сидеть — по-соседски.
На смену закускам пришел чай. Жена гипнотизера обыкновенные чашки ставила на стол так грациозно, хоть стой и любуйся!..
А потом она снова сидела со мной. Возможно, гипнотизер сам стремился испытать судьбу. Преследуемый его взглядом, я положил руку на спинку стула моей соседки. Нестерпимо захотелось шепнуть ей нечто теплое и ласковое, кажется, я даже что-то сказал, забыв обо всем на свете и унесенный потоком чувств, но тут слуха моего коснулись слова и будто кто-то помимо моей воли резко повернул мою голову в сторону говорившего: «Караульный переулок…»
