— Тома, это девушка, которую ты к нам в бригаду привёл в качестве сметчика. Рыжая такая.
— Рыжие, они вредные, моя вот тоже рыжая была. Сбежала от меня.
— Кстати, твоё предсказание не сбылось! — вдруг вспомнил Комарович. — Помнишь, ты мне в поезде заливал, что наши вторгнутся в 1979 году в Афганистан? Год почти прошёл, а мы никуда не вторглись. Мало того, даже если в последние дни и вторгнемся, то не в Афганистан, а в Мавераннахр.
— Ма-вера-нахер… что? — Борька вылупился на Комаровича, демонстрируя непонимание.
— Мавераннахр, ага, — Пашка смеётся. — Вот такое матершинное название придумали для северной части Афганистана, где сидит Кабульское правительство бывшего ДРА. А зато южную отдали душманам и назвали её Исламская Республика Пуштунистан.
— Ладно, мужики, рад был с вами поболтать. Я сейчас с Коваленко договорился поболтать. Бегу я, короче. Вы-то тут долго собираетесь трудиться?
— Часов до шести точно будем, — парни отвечаю хором как «двое из ларца одинаковых с лица» из старого мультфильма.
— Тогда у меня к вам ещё маленькая просьба, — Рогову неудобно, но деваться не куда. — Выручите тремями рублями? Представляете, парни, денег вообще нету.
— Если у тебя амнезия, то лучше у тебя в долг брать, — смеётся Мельников, но достаёт из кармана пятёрку. — Отдашь, как заработаешь.
— Кстати, если работа какая-то будет, свистните?
— Договорились.
Распрощавшись с друзьями, почти бегом бегу в соседнее кафе. Моля судьбу, чтобы Оля не появилась там раньше меня. Впрочем, я беспокоился напрасно. Оленька пришла только к трём.
Её явление было подобно появлению феи из фильма «Золушка». Из клубов морозного тумана выплыла модная коричневая дублёнка, отороченная понизу и обшлагам козьим мехом. Из этого богатства выглядывал цветастый головной платок, наверное, тоже модный. «Во, Оля даёт!» — пронеслось в моей голове. Мне даже стало неудобно из-за хоть и фирменных, но старых уже штанов и потёртого свитера.
— Борь, давно сидишь? — Коваленко скидывает роскошную дублёнку на спинку стула. — Ну, извини, что-то сегодня товарищ Пивкин был в ударе.
— Водку будешь? — я пытаюсь шуткой прикрыть неловкость. — Для разговора…
— Ты всё шутишь? Даже кома тебя не исправила, как был балабол, так и остался. — Оля сразу понимает, что никакой водки у меня конечно нет. — Лучше расскажи, чем тут сегодня кормят. Голодная я, как собака. Сейчас бы бифштекс какой-нибудь.
— Извиняйте, сударыня, здесь такого не держат-с, — продолжаю балагурить. — Вот студень из лошадиных мослов. Прикажете подать?
