5 февраля Епархиальное собрание Чешской епархии одобрило итоги поездки своей делегации в Москву. Правда, из материалов отчета К. Чермака о поездке в Москву следует, что делегаты просили назначить экзархом сербского епископа Владимира (Раича), но «эта просьба не нашла сочувствия у патриарха».[164]
Вскоре начались переговоры священноначалия Русской Церкви с Сербским Патриархатом, сначала в Москве, а затем в Югославии. Следует упомянуть, что Сербский Архиерейский Синод планировал послать в Прагу с целью оценить реальное состояние Чешской епархии епископа Банатского Дамаскина, служившего в Чехословакии в 1931–1938 гг. Однако югославские коммунистические власти, стремясь ослабить Сербскую Церковь, несмотря на неоднократные заявления, так и не выдали епископу Дамаскину визу для поездки.[165]
С 22 февраля по 28 марта 1946 г. делегация Московской Патриархии в составе епископа Кировоградского Сергия (Ларина) и секретаря Святейшего Патриарха Алексия I Л. Н. Парийского посетила Белград для проведения переговоров о переходе в юрисдикцию Русской Церкви Чешской и Прешовской епархий. Первоначально делегация получила отрицательный ответ, так как еще 19 декабря 1945 г. Сербский Синод осудил решение Епархиального собрания как незаконное, поскольку на нем не было ни одного епископа, и чешская делегация, предварительно не обратившись к Церкви-Матери, поехала с ходатайством о принятии в Москву.[166]
Высказанные членами делегации пожелания вызвали негативную реакцию у части сербских архиереев. Дело дошло до того, что замещавший Патриарха митрополит Скопленский Иосиф (Цвийович) в проповеди за богослужением 26 февраля 1946 г. в присутствии епископа Сергия и Л. Н. Парийского позволил себе выпад против русской делегации, заявив: «К нам приехали вот эти два русса (слово „русс“ на сербском языке является неподчительным в отличие от слова „русский“), которые хотят торговаться, кое-что у нас отнять, но вы не беспокойтесь, все будет хорошо, мы с ними поторгуемся, и они уедут». Все это было произнесено по-сербски, присутствовавшие в храме насмешливо заулыбались, а епископ Сергий с Парийским, не разобравшись в ситуации, заулыбались вместе с ними.[167]
В тот же день — 26 февраля митрополит Иосиф подготовил письмо Патриарху Алексею, в котором отмечал: «Вопрос об изменении юрисдикции чехословацкой епархии в ее нынешнем состоянии является для нашей Церкви болезненным, особенно когда дело дошло до большого движения. Православные христиане Чешской епархии вели разговоры с нашей Церковью, чтобы как можно скорее отправить им епископа Дамаскина, которого они хорошо знали… Югославские государственные органы начинают изворачиваться и продлевать сроки предоставления проездных документов нашему епископу, а чехи сообщили нам в письменной форме, что русский архиепископ, г-н Фотий, появился внезапный и незваный, и на встрече с чешско-православной группой, которая посетила его, он начал обсуждать так называемые три юрисдикции в Чешской Православной Церкви: русскую, греческую и сербскую. Он советовал народу вместо сербской юрисдикции получить российскую, так как на этом настаивал представитель Константинополя, архиепископ Савватий (Врабец)».
