В условиях нарастающей деструкции Временное правительство не раз пыталось найти и обеспечить себе более широкую опору в российском обществе (Московское Государственное совещание, Демократическое совещание, Предпарламент, Совет республики). Периодически производя перетасовку военного командования, Временное правительство стремилось получить поддержку и в армии. Не случайно эти правительственные акции критически воспринимались в рядах революционной демократии, осознававшей, что Временным правительством руководит желание упрочить собственное положение и проводить самостоятельную политику, независимую от Совета рабочих и солдатских депутатов. В связи с этим в рассматриваемом в данном томе периоде между Временным правительством и умеренными лидерами Совета рабочих и солдатских депутатов все чаще возникали конфликты, усугублявшие и без того напряженную политическую ситуацию. Напомним, что нарастание политического конфликта происходило на фоне обострения социальных проблем (прежде всего аграрного вопроса, нарастания противостояния между рабочими и предпринимателями), экономических (дезорганизация производства и транспорта) и финансовых (инфляция). В это время набирали силу и размах национальные движения на окраинах империи, где национальные партии и организации взяли курс на самоопределение своих народностей, на создание самостоятельных независимых государств. Центробежные тенденции имели место и в сфере конфессиональных отношений (Поместный собор). Все это вместе взятое способствовало предельному обострению идейно-политической и межпартийной борьбы, которая в этот период (особенно после июльских событий) достигла, образно говоря, точки кипения.
Публикуемые в томе материалы отражают новый этап идейной и политической борьбы, накал которой ярко отражает лексика прессы. После кровавых июльских событий в Петрограде не только правительственная, но большая часть партийных печатных изданий в буквальном смысле слова обрушилась на «коварных большевиков», попытавшихся «солдатскими и матросскими штыками» испытать «силу правительства» и втянуть «подлинную революционную демократию» в авантюру, которая с логической неизбежностью привела бы к поражению «завоеваний революции» и национальной катастрофе. Лидеров большевиков объявили «агентами кайзера Вильгельма», якобы пользующимися «неограниченными субсидиями» германского правительства и немецкого Генерального штаба. В качестве повода для инвектив в адрес лидера большевиков - В.И. Ленина - в печати широко был использован и «казус Малиновского». В ответ большевистские и анархистские издания «в пух и прах» разоблачали «буржуев-кадетов», под «сурдинку» которых продолжало действовать правительство Керенского. В свою очередь, умеренных лидеры эсеров и меньшевиков обвинялись в «предательстве идеалов социализма», в попытках «свернуть революцию», направив ее в реформистское русло. Такие формы и методы лобового противостояния, распространяемые со страниц периодической печати, объективно способствовали деструкции массового сознания, возрастанию агрессивных форм и методов борьбы в городах и сельской местности.
