Андалусская поэзия | страница 96



И молнии меч обнажила,
      от бед охраняя луг.
* * *

Перевод Л. Кельмана

О ты, чью свежесть не могут скрыть
       даже ткани твоей одежды,
Испепеляющие твои глаза
       вмиг лишили меня надежды.
Пощади! За какие грехи
      хочешь и жизни меня лишить?
Клянусь Аллахом, нет больше сил
      тяжкую тайну эту хранить.
Могу ли спрятать я страсть свою —
      ведь меня выдают мгновенно
Трепет мой, когда вижу тебя,
      слезы, текущие нощно и денно.
* * *

Перевод Л. Кельмана

Когда ее разбудил я,
       свет наступавшего дня
Уже разливался в небе,
       последние звезды гоня.
Хоть был он еще, как факел,
       что светит издалека, —
Терпела ночь пораженье,
       бежали ее войска.
* * *

Перевод Л. Кельмана

Она исполнила угрозу,
         свершила свой неправый суд.
Куда, в какую даль верблюды
          мою газель теперь несут?
Здесь, где была стоянка наша,
         мое лишь тело, а душа
Туда, за ней откочевала —
         за милой вслед летит спеша.

Аль-Ама ат-Тутыли

Аль-Ама ат-Тутыли (слепец из Туделы XI–XII в.) родился в небольшом городе Тудела, который был захвачен христианами, бежал в Севилью, где провел почти всю жизнь, несколько раз посетил Кордову. Очевидно, он был слеп от рождения или ослеп в раннем детстве. Отличался необыкновенной памятью, был автором прославленных мувашшахов.

Стихи ат-Тутыли отличаются живостью, он стремится передать живую разговорную интонацию, иногда включая в стихи целые строки на «романсе» — староиспанском языке. Знаменитый гранадский литератор XIV в. Ибн аль-Хатиб считал ат-Тутыли одним из самых талантливых поэтов Андалусии.

Ат-Тутыли часто жалуется на притеснения, которые жители Севильи терпели от берберских правителей, чужаков, «что даже не разумеют по-арабски», как он пишет в одном из своих стихотворений.

Мувашшахи аль-Ама считаются непревзойденными шедеврами этого жанра.

* * *

Перевод Е. Витковского*

Поэт, побуждая жителей Химса[38] выступить против жестокого притеснителя, сказал:

Плачу, стенаю: в сколь страшной мы ныне беде!
Нет утешенья подобному горю нигде.
О, не одежду, а сердце порвать бы в груди!
Кто ж за рубаху боится — удачи не жди.
Ширится зло, умножает злотворную тьму.
Нет утешителя, — слезы теперь ни к чему.
Горстка льстецов собралась у престола лжеца —
Мнится, что нашему горю не будет конца.
Где утешение от притеснений найти?
Будь милосерд, Всемогущий, глупцов укроти!
Мы — как в потемках, о, где же благая тропа!
Ведь куропатка — и та не настолько слепа!
Смеют ли травы сверкать, из земли восходя?