Это было первым неопровержимым свидетельством каменного века. Ярко выраженный стиль посуды, сделанной вручную — без применения гончарного круга, указывал также на связь этой деревни с уже известными поселениями в Южной Апулии и в Сицилии и даже по другую сторону Адриатического моря. Сходство с подобной и уже стратиграфически датированной керамикой из множества других раскопов в Италии позволило отнести ее примерно к 2300 г. до и. э.
Шаг за шагом пробивался Брэдфорд к пониманию сложной системы поселений на территории Тавольере а две тысячи лет до возникновения Римской империи. Эти первые поселенцы, по всей видимости, были предками тех крестьян, которые стали основоположниками древнего Рима.
В том же, 1945 г. Брэдфорд стал членом подкомиссии по памятникам, архивам и произведениям искусства Союзнической комиссии в Италии. Здесь ему представилась возможность сотрудничать с итальянскими археологами и обсудить с ними вопросы, связанные с доисторией Апеннинского полуострова. Одновременно он знакомился с результатами полевых исследований, проведенных в Южной Италии несколько десятков лет назад, не упуская при этом из виду общую картину эволюции неолитической культуры на всем европейском побережье Средиземного моря.
В тот же период ему пришлось расстаться с Уильямсом-Хантом, получившим в июне назначение на Дальний Восток. Уильямс-Хант весьма сожалел о том, что их совместные исследования в Италии так внезапно прекратились, но для него начался новый этап воздушных поисков, которые привели к великолепным открытиям потерянных городов в Сиаме и в Индокитае и покинутых стоянок аборигенов вблизи Мельбурна, в Австралии. В 1953 г. в малайских джунглях, где он вел антропологические изыскания, трагически оборвалась его жизнь. Ему было всего тридцать пять лет, столько же, сколько Брэдфорду.
Главный вклад Брэдфорда в воздушную археологию, несомненно, открытие около двухсот неолитических поселений в Тавольере. За один только 1945 год число таких поселений для всей Италии, включая Сицилию и Сардинию, возросло более чем вдвое. Причем это резкое увеличение произошло за счет открытий, сделанных в одном небольшом районе, где удалось выявить общий план их размещения, предоставивший ученым «уникальные возможности для сравнительных исследований». В отличие от ранее найденных в Италии стоянок, известных лишь по отдельным предметам или, в лучшем случае, по неясным чертежам полевых экспедиций, эти неолитические поселения были зафиксированы на фотоснимках так отчетливо, что к планам их мало что оставалось добавить. Они имели много общего, несмотря на значительные различия в их характере и величине. Несомненная гомогенность этой группы резко выделяла ее из всех других видов поселений на земле Апулии. Для них характерен один и тот же план, и, как правило, они располагались на невысоких холмах над малярийной равниной. Соображения оборонительного порядка при этом, видимо, не играли особой роли, хотя некоторые поселения на западных возвышенностях стояли над обрывами, подобно древним укреплениям на холмах Англии. Поражает то, что расстояние до водных источников не оказывало решающего влияния на выбор места для поселений. Кроме того, каждое из них было окружено одним или несколькими рвами шириной от 12 до 25 футов. Лишь в одном случае таких рвов оказалось восемь: они располагались двумя концентрическими группами по четыре. Мелкие поселения обычно окружали всего два рва, но в остальном они представляли собой уменьшенный или упрощенный вариант более крупных. В зависимости от размеров поселений Брэдфорд разделял их на усадьбы, где обитала одна большая семья (или «расширенная семья»), и на деревни. В большинстве своем оба типа поселений состояли из двух главных частей: внешней, которую Брэдфорд условно назвал «скотным двором», и внутренней, «домашней», за оградой, не обязательно концентрической. Совершенно неожиданным оказалось открытие еще одного маленького «лагеря», обычно расположенного в «домашней» зоне. Эти «лагеря», в свою очередь, частично или полностью окружали кольцеобразные или овальные рвы. Сначала Брэдфорд принял их за скопление хижин, однако этому противоречили слишком уж большие размеры «лагерей» — от 40 до 110 футов в диаметре. Впрочем, внутри них вполне могли стоять отдельные жилища. По каким-то неизвестным причинам ворота и все выходы из всех «лагерей» каждой большой деревни были обращены в одну и ту же сторону: между востоком — северо-востоком и западом — северо-западом. И еще одну любопытную деталь первым отметил Брэдфорд: в основные рвы-ограждения спускались клинообразные в разрезе дополнительные коридоры. Несомненно, они служили проходами. В каждом основном рве могло быть несколько таких коридоров. По-видимому, их использовали для того, чтобы выгонять или нагонять скот за ограждения, но они могли служить и для оборонительных целей.
