Проведенное Пуадебаром всестороннее изучение римской пограничной полосы показало, каких успехов можно добиться с помощью авиации в засушливых районах Ближнего Востока, там, где раньше процветали древние цивилизации. Этот предметный урок не прошел даром для других исследователей.
Впервые Пуадебар осознал эффективность аэронаблюдения в Персии. И именно эта страна была выбрана для, пожалуй, самого грандиозного воздушного исследования, осуществленного в период между двумя мировыми войнами. Экспедицию финансировал Восточный институт Чикагского университета. Опа работала с 1935 по 1937 г., и возглавлял ее востоковед Эрих Ф. Шмидт, уроженец Германии, который начал свою археологическую карьеру со стратиграфических исследований в Аризоне.
Шмидт, разумеется, понимал, что этот засушливый район чрезвычайно благоприятен для воздушной разведки. И не ошибся. Его полеты над различными частями древней страны с частыми приземлениями и проверочными раскопками принесли замечательные результаты. Вблизи Каспийского моря он обнаружил пограничную стену с прилегающими фортами, протянувшуюся на юг примерно на 100 миль, так называемый Вал Александра. Связь этого сооружения с именем македонского завоевателя довольно сомнительна. Вероятно, оно было воздвигнуто в незапамятные времена для защиты Персии от вторжений кочевников из Центральной Азии. Кроме того, Шмидт обнаружил множество больших, погребенных под песками городов, и в том числе кольцеобразную столицу Гур на юго-западе Иранского нагорья диаметром в одну милю. Во время другой воздушной разведки над окрестностями Персеполя, древней столицы Дария и Ксеркса, Шмидт провел в воздухе около тринадцати часов и отметил не менее четырехсот разрушенных поселений.
По тем временам экспедиция Шмидта имела превосходное снаряжение. Самолет и все приборы были специально приспособлены для авианаблюдений. Однако Шмидт не смог предусмотреть всего. По его собственному признанию, ему «просто не приходило в голову, что эти воздушные операции с самыми мирными целями могут вызвать осложнения в этих неспокойных странах Старого Света». Подозрительные и медлительные персидские власти долго держали его в мучительной неизвестности. Наконец ему дано было разрешение на полеты, но при условии, что потом он оставит свой самолет в Персии. Кроме того, работе Шмидта очень мешало то обстоятельство, что он не был знаком с особенностями местных злаковых и других растительных примет. Так, когда весной 1936 г. Шмидт сделал вертикальный аэрофотоснимок Истахра, близ Персеполя, он и его коллеги из Чикагского университета решили было, что снимок смазан и никуда не годится. К счастью, прежде чем окончательно признать его негодным, они заметили, что растительный рисунок, вероятно, очерчивает план погребенного города. Это внезапное открытие скорее потрясло их, чем обрадовало. Оно означало, что полуторагодичная работа археологов, архитекторов и наблюдателей полевой экспедиции Восточного института, которые затратили столько сил и средств, чтобы составить карту этого участка, была ни к чему! Их карту заменили несколько аэрофотоснимков, гораздо более подробных и несравненно более точных!
