Римское господство оставило многочисленные свидетельства. Они однообразны и, казалось бы, просты, однако нам таких свидетельств, несмотря на их количество, все же не хватает. Дело в том, что при всем изобилии римских свидетельств, мы нуждаемся в таких материалах, которые могли бы, в частности, рассказать о пограничных провинциях Римской империи.
Примером тому может служить римская Британия. В предыдущей главе мы коротко рассказали, как воздушная археология помогла осветить этот малоизвестный период истории Британских островов. Британия, правда, была лишь глухой провинцией великого Рима, однако на ее примере можно во всех подробностях проследить характерные особенности римского проникновения, военной организации, гражданского управления и градостроительства. Несмотря на имеющиеся письменные источники и остатки архитектурных сооружений, обо всем этом мы имели весьма слабое представление, пока не появилась аэрофотосъемка. Новый метод археологических поисков способен творить чудеса, что и было еще раз доказано на другой, гораздо более протяженной границе Римской империи, где завоеватели столкнулись с главными противоборствующими силами Востока. В анналы были вписаны важнейшие страницы о взлетах и падениях Римской империи в этой стране.
Страна была Сирия, а совершил этот поистине героический подвиг французский священник-иезуит Антуан Пуадебар. Он как бы убрал пески пустынь, проник взором сквозь пылевые бури горячих «хамадов» и увидел цветущую полосу земли, которая некогда тянулась здесь с юго-запада на северо-восток почти на семьсот миль, достигая в самом широком месте (от окрестностей Востры [Боеры] на крайнем юге до верховьев Тигра в Северной Месопотамии) двухсот миль. Это и было границей Римской империи на востоке.
Долгое время тысячи квадратных миль пограничной полосы оставались белым пятном на карте. На поверхности почти ничего не сохранилось, и мало что было известно о гигантской оборонительной и градостроительной системе римлян, которые покрыли полупустыню сетью городов, крепостей, сторожевых башен, стен, лагерей, оросительных каналов и бесконечных дорог. Первым увидел и рассказал об этом Антуан Пуадебар.
Археологического материала оказалось столько, что с его помощью можно было воссоздать всю историю противоборства Рима с Востоком: бесконечные войны с парфянами и Сасанидами, которые приходили из Ирана и контролировали большую часть Месопотамии, сложные отношения с союзными царствами, подобными Венеции пустынь — Пальмире. Эти царства долгое время играли роль буферных государств, пока не были поглощены Римской империей. Здесь же сохранились свидетельства гораздо менее четко выраженных связей с частично эллинизированными семитскими народами, постепенно освобождавшимися от влияния Запада, и с мятежными бедуинами. Поэтому нет ничего удивительного в том, что книга Пуадебара «Следы Рима в сирийской пустыне» (1934), плод восьмилетних напряженных изысканий, была объявлена «одним из самых значительных и ярких трудов по ненаписанной истории Римской империи». Автор рецензии в журнале «Антиквити», откуда взята эта цитата, сэр Джордж Макдональд далее писал: «Сотни миль этой terra incognita были тщательно обследованы, и теперь сторонники старых и менее эффективных методов археологических поисков точно знают, где именно пускать в ход кирку и лопату в полной уверенности, что их ждет богатая добыча… Теперь ученые смогут наконец достоверно представить всю структуру восточной (римской) армии, о которой до сих пор почти ничего не было известно».
