С самого начала Кроуфорд играл ведущую роль в развитии и совершенствовании техники воздушной археологии. Он настойчиво вводил метод аэрофотосъемки в науку и побуждал других археологов следовать его примеру. Его энтузиазм заражал офицеров британских ВВС и заставил многих ветеранов первой мировой войны стряхнуть пыль со своих крыльев и вновь заняться воздушной разведкой, пусть даже за свой счет. В Англии, по сути дела, все, кто посвятил себя этой деятельности в послевоенные годы, были обязаны Кроуфорду. Кроме того, Кроуфорд первым доказал, что воздушная археология может сделать поразительные открытия как в Северо-Западной Европе, так и на Ближнем Востоке. Именно он превратил Англию в классический полигон археологической воздушной разведки. И положение это сохранялось вплоть до второй мировой войны, когда в основном под влиянием английских исследователей наконец-то начали изучаться древние ландшафты и других стран. Именно Кроуфордом были заложены основы воздушной археологии. Мало что добавилось после того, как он сформулировал ее главные цели и методы. А введенная им в то время терминология стала универсальной.
Человек, который открыл новую главу воздушной разведки, сам был словно предназначен судьбой на эту роль.
Осберт Гай Кроуфорд родился в 1886 г. в Бомбее, где его отец был членом Верховного суда. Родители умерли рано, и воспитывали его в Англии две престарелые тетки по материнской линии. Он гордился своими шотландскими предками, верил, что от них унаследовал несгибаемую прямоту, хотя скорее чувство свободолюбия и независимости появилось у него оттого, что с детства он был очень одинок. Кроуфорд с трудом выносил глупцов. Очень характерна одна цитата из автобиографии «Сказанное и сделанное»: «Боязнь одиночества у взрослого человека — верный признак невежества или глупости. Нет ничего прекраснее полного одиночества в пустыне».
Подобного человека вряд ли могло удовлетворить общение с окружающими. Про школу, где ему приходилось ежедневно сталкиваться с мальчишками-одногодками, Кроуфорд вспоминает как о «настоящей маленькой преисподней». И не случайно он на всю жизнь остался одиноким холостяком.
В одном отношении ему повезло: он вырос в окрестностях Гемпшира, где буквально под каждым камнем обитали призраки отдаленного прошлого. Еще в детстве, во время своих частых прогулок, он живо интересовался курганами, береговыми обрывами и странными рвами на склонах холмов. Эти немые свидетели доисторических времен волновали впечатлительного мальчика, но, вместо того чтобы увлечься местными легендами о всяких сверхъестественных чудесах, он решил заняться серьезными исследованиями. Он измерял, зарисовывал, чертил планы, собирал коллекции и время от времени пытался даже делать раскопки. Школьная экскурсия в Стонхендж и Эйвбери окончательно и навсегда определила его пристрастие к полевой археологии. Он стал верным последователем единственной в своем роде английской археологической школы, столпами которой были Джон Обрей, Уильям Стаклей и такие выдающиеся деятели XIX в., как генерал Уильям Рой, один из основателей Государственного топографического управления, сэр Ричард Колт Хоар и генерал Питт-Риверс. Именно у них Кроуфорд научился с величайшим вниманием изучать всевозможные наземные остатки древней английской истории и устанавливать топографическую связь между ними и их естественным окружением.
