Заброшенное и развороченное взрывом поместье мы нашли часа через три. До этого долго и безрезультатно блуждали по округе, точно вокруг заколдованного места. Пыль уже осела, но запах гари и тлена все еще витал в воздухе, навевая тревогу. Когда именно произошел взрыв, определить было не сложно, если учесть, что глушильная установка перестала работать двадцать три часа назад. Но где же тогда Нина? Вернулась в штаб? Или ранена и отлеживается в деревне?
На всякий случай отправил человека в близлежащую деревеньку узнать, нет ли ее там. И при-казал обыскать руины.
Когда обнаружили три трупа с колото-режущими ранами, я не удивился. Знакомый почерк. Хотя ясности в то, что здесь произошло, они не внесли. Три человека — это мало. Это чертовски мало для охраны такого стратегически важного объекта. Должны быть еще.
И вот спустя полчаса ползанья по руинам меня окликнули:
— Ваша Светлость! Тут внизу, под плитой, кажется, еще один труп.
— Чей?
— Непонятно. Там темно, не видно.
— Посветить можешь?
Луч фонарика выхватил из темноты узкого просвета знакомый рисунок камуфляжа и тонкую изящную кисть с длинными окровавленными пальцами. Холодная волна узнавания прокатилась по телу. Сердце вдруг замерло и трепыхнулось, отдавая острой болью в груди. Нет, нет, нет. Я не верю в это. Я не хочу в это верить!
— Надо отодвинуть плиту. Давайте! Быстро! Расчищайте завал! Надо сдвинуть эту чертову плиту! — и не дожидаясь ответной реакции, первым бросился разгребать завал. Возможно, она еще жива. Возможно, лишь зажата между плитами. Возможно, потеряла сознание. Сломала ноги, руки или позвоночник. Возможно, потеряла много крови. Но жива! Сутки под плитой — шансов мало, но чем черт не шутит?!
Наконец, подпихивая кусками арматуры, как ломом, удалось приподнять плиту и оттащить ее край в сторону, открывая доступ к телу. Взгляд тут же выхватил припорошенное серой пылью из-ломанное тело, неестественно вывернутые конечности, запрокинутую глубоко вверх голову, рас-плывшееся подсохшее бурое пятно крови под затылком, искаженное предсмертной болью лицо, за-стывшие смертной маской черты. Калейдоскоп отдельных фрагментов, вырисовывающих общую картину смерти. Но ведь это не так! Этого просто не могло случиться! Только не с ней! Не так! Не сейчас!
Я не мог поверить в случившееся. Не мог принять эту реальность. Она не могла так посту-пить. Не могла умереть так глупо!
— Все вон, — велел я, но солдаты, не слыша моего сдавленного голоса, продолжали заворо-женно смотреть на ее мертвое тело. — ВОН ВСЕ ОТСЮДА!!! — гаркнул я вновь, не видя ничего вокруг, не осознавая происходящего и не чувствуя, как по моим щекам стекают горячие жгучие сле-зы.
