— Ага. Туды-сюды! — пришел на помощь мне мой оппонент и радостно так заулыбался от уха до уха гнилыми, ни разу не чищенными зубами.
Эва как я мозг бедняги повредила, — опечалилась я, нещадно колотя его головой по дощато-му полу.
— Слышь парень, отстань ты от него, — заступился за мужика еще один из завсегдатаев хар-чевни. — Че прицепился-то? Не надо ему туды-сюды, ему и так хорошо!
— Да, отвали, пацан! Отстань! Отпусти! — заголосили вокруг.
Чьи-то руки попытались схватить меня за плечо, но я вырвалась и отмахнулась в ответ, да ви-димо, сильно отмахнулась, позади взвыли и с матерком кинулись на меня вновь. И вот тут я, нако-нец-то, оставила в покое измочаленного мною до состояния нирваны бедолагу и переключилась на другого. Вывернула ему в болевом захвате руки за спину и столкнула со вторым, что попытался по-дойти ко мне справа. Тут же заехала ногой в живот третьему. Подхватив за локоток четвертого, толкнула его в сторону военных, что нерешительно топтались в сторонке. Обернулась к первому, швырнула в него недопитой бутылкой, увернулась от кулака второго и, пока тот выл и потирал ушибленную о стойку руку, сгребла за шиворот третьего и проехалась его физиономией по столу. Затем подхватила стул и с размаху швырнула его через весь зал, туда, где барахтались офицеры, пы-таясь спихнуть с себя четвертого и подняться на ноги. Тут меня сзади обхватили медвежьими объя-тиями, сдавливая мои руки по бокам, и пришлось резко садануть головой назад, а затем по ногам и, прогнувшись, перевернуться в воздухе, опрокидывая на спину обнимавшего меня хахаля. Схватила за ушибленную руку второго и дернула на себя, в последний момент отклоняясь в сторону и выстав-ляя подножку. С воплем бедолага полетел вперед, вновь сбивая с ног только что поднявшихся вояк. Следом туда же отправила и третьего, что успел отплеваться от остатков собранных со стола объед-ков. Четвертый, матерясь так, что у меня переговорник завис, попытался уползти от меня под стол, но я его выволокла оттуда и, подтащив к общей куче, зашвырнула туда же и его. Потом, под общий вой, мат, крики и звон посуды, схватила за грудки одного из офицеров и запихнула ему в карман свое послание. Все, дело сделано. Можно с чистой совестью уходить.
Похлопала по карману его шинели и, глядя сурово и пристально в глаза, прорычала:
— Отдашь послание прямо в руки Его Светлости, герцогу Колину Энжью! Иначе найду и убью! — отшвырнула в сторону ошеломленного служивого, подобрала валяющуюся и изрядно за-топтанную котомку и под шумок мышкой прошмыгнула в дверь. Затем — кустиками и по тенечку, перемахнула через забор и огородами легкой трусцой попилила в сторону леса.
