— Оставь этих ужасных сорок в покое. Они доконают его за две недели. Лучше к сестре. Она произвела на меня хорошее впечатление. Поговори с ней, посмотри, что можно сделать.
— Хорошо, — ответил Ралчев, чувствуя, как у него холодеет сердце.
Едва ли можно было возложить на него сегодня более тяжелую миссию, чем эта. Ему снова придется сообщать этой милой обаятельной женщине горькие и страшные вещи. Снова заставлять ее плакать. И искать слова утешения. Какого утешения? После одного несчастья ей предстояло пережить второе, притом у него на глазах. Как смягчить удар? За два дня потерять и отца, и мать! Как она сможет жить, узнав, что она — дочь убийцы? Неужели его начальник не понимает, какое невыносимое бремя он возлагает на него?
Впервые служба показалась Ралчеву тяжелой, горькой и неприятной.
Супруги Желязковы — такой была фамилия мужа Розы — занимали новую квартиру в квартале «Восток». Ралчев долго плутал между только что выстроенными и недостроенными зданиями, напрасно разыскивая номер нужного дома. На домах не было ни номеров, ни каких бы то ни было других указателей. Ралчев перескакивал через ямы, пробирался сквозь путаницу кабелей и проводов, обходил груды строительных материалов. И хотя дождя не было, он все равно чуть ли не до ушей забрызгался грязью.
А выбраться из этих многочисленных лабиринтов ему помогли дети. Но и они не знали номеров домов, любой вопрос по этому поводу порождал жаркие споры. Сначала Ралчев долго шел вперед, потом свернул вправо, затем возвратился назад и, в конце концов, оказался прямо перед злополучным домом. Желязковы жили на девятом этаже уже заселенного дома, а лифт все еще не работал. Но это обстоятельство ничуть не огорчило Ралчева. Он был готов подняться на сотый этаж, лишь бы хоть на полчаса отдалить неприятный разговор.
Наконец Ралчев добрался до нужной квартиры. Он порядочно устал, поэтому и решил две-три минуты постоять на площадке — перевести дух и набраться смелости. Потом нерешительно позвонил. Дверь открылась, и на пороге вырос русоволосый, хорошо одетый мужчина лет тридцати с приятным лицом. Однако в целом он мало чем отличался от стандартного типа современных людей — водолазка, бакенбарды, пиджак с разрезами, на лацкане которого темнела широкая траурная лента. Молодой человек выглядел расстроенным, смотрел недружелюбно.
— Что вам надо? — нетерпеливо спросил он.
— Вы — Андрей Желязков?
— Да, я.
— Мне надо поговорить с вами… И с вашей женой.
