— Сколько же ударов вы ей нанесли? — спросил Димов.
— Не помню! — с отчаянием произнес Радев. — Я был тогда как в бреду. Но, кажется, сначала я ударил ее в спину… Когда она бежала.
— А потом?
— Что потом?
— Мы нашли труп в спальне, а не в прихожей.
— Я ее перенес…
— Зачем?
— Как я мог оставить ее там? Ведь должен был вернуться наш сын. Он мог увидеть ее на полу в луже крови. Он ведь еще ребенок, разве он вынес бы такое? Это бы напугало его на всю жизнь — в лучшем случае…
— Значит, не в таком уж бреду вы были, раз сообразили…
— Отрезвел сразу, когда увидел, что наделал. И сразу подумал о сыне.
— Но ребенок увидел бы труп и в спальне.
— Все же это другое дело. Я положил ее на кровать, накрыл ее одеялом. Он мог подумать, что мать спит. К тому же он редко входил к нашу комнату.
— А кровь?
— В прихожей? Я вытер ее тряпкой. Он не должен был видеть крови, ведь он мог догадаться…
— Куда же вы девали нож?
— Нож?
Во взгляде мужчины появилось что-то беспомощное и жалкое.
— Не знаю, — ответил он. — Ах, да, мне кажется, я бросил его в мусоропровод.
— Чтобы его не увидел сын?
Как ни растерян был Радев, он сразу же понял суть намека.
— Нет, конечно, — глухо ответил он. — Как вам объяснить… Просто испугался. Сначала я решил никому ничего не говорить, как будто бы ничего не знаю. Потому и молчал, когда пришел вот этот товарищ, — он кивнул в сторону Ралчева.
— А сегодня утром, идя сюда, вы решили сказать правду?
Радев растерянно посмотрел на инспектора.
— Не знаю… Возможно… Со вчерашнего дня я сам не свой, товарищ начальник. Каких только мыслей не было в моей голове! Прежде всего — убить себя! Как же мне жить после такого? Это ведь страшнее самой страшной муки! Не нужна мне такая жизнь. И до сих пор счастья не было, а теперь?.. С тех пор, как женился — никакой радости…
— И все же вы живете…
— Ради сына… Только из-за него. На кого я его брошу? Как оставлю его без отца и без матери?
Радев низко склонил голову: наверное, опять заплакал. Ралчев закусил губы, но Димов словно не заметил этого. Он усиленно думал.
— Я хочу еще раз вернуться к убийству, — сказал он.
— Как вы перенесли жену из прихожей в спальню?
В первый момент Радев не понял вопроса.
— Как? Разве я помню? Да и как, кроме как на руках…
— На вас был этот костюм?
— Да, этот.
— Значит, пятна крови на нем вы потом застирали?
— Застирал? Нет… Не знаю, как это полу-чилось… Каким образом я его не испачкал… Но я его не застирывал.
— Должен сказать, что во всем вы проявили большую сообразительность, даже хладнокровие, — заметил Димов.
