Вот это воззвание.
«Братья болгары! Пришел конец зверским злодеяниям, которые вот уже пять веков терпит наш народ от ненавистной турецкой власти! Каждый из нас с нетерпением ожидал этого часа. На… мая назначено народное восстание в Болгарии, Фракии и Македонии. Каждый честный болгарин, в жилах которого течет чистая болгарская кровь, какая текла в жилах наших болгарских царей — Крума, Бориса, Симеона и Асена, должен взять оружие в руки, чтобы все мы, как один человек, могли восстать, и первым же ударом ошеломить врага.
Наши братья-болгары не должны бояться смерти и других опасностей. Им не следует страшиться прогнившего турецкого правительства, давно уже ожидающего своей гибели. Вперед, братья! Возьмите в руки оружие, и давайте все соединимся в борьбе против врага, чтобы спасти свое отечество и завоевать себе свободу!
О болгарин! Докажи, что и ты живешь, покажи, что умеешь ценить драгоценную свободу.
Путем грядущего восстания ты добудешь свободу борьбой и собственной своей кровью. Разорви хомут, что, как пила, режет твою шею!
Ты желаешь свободы, чести и человеческих прав для себя. Храни же свободу, честь и права того, кто обратится к тебе. Защити его!
Будь неустрашимым и мужественным в борьбе с врагами, сражайся, воюй геройски, но не отказывай в своем благоволении и рабу!
От имени болгарского народа мы объявляем ныне всему миру, что желаем или свободы, или смерти всему населению. Вперед, вперед, братья! С нами бог!
Примечание. Восстание начнется неожиданно.
Составлено болгарскими апостолами Западной Фракии.
Отправлено в Батак.
/Подпись/ Василю.
—
Вечером 19 апреля мы перешли к Ивану Тотеву. Предупрежденный о нашем приходе, он вместе со всей своей семьей встретил нас за воротами. Несказанная радость отражалась на его улыбающемся лице. Все панапорцы гордились честью принимать у себя апостолов. В отведенную нам комнату, убранную нарядно и чисто, пришли и Иван Тотев с женой, вызвав этим недовольство Бенковского. Дядя Иван был в восторге, он вертелся по комнате, не зная, чем нас угостить, как получше нам угодить.
— Только б дожить до этого светлого дня, ваши благородия, только б увидеть все своими глазами — ведь для всех христиан это будет долгожданный праздник, не хуже свадьбы, — говорил он. — Я еще был мальцом, когда божественная искра вспыхнула в моей груди. Ходил я в Константинополь, накопил кое-какие деньжонки, женился, бог подарил мне деток, стал я домохозяином, как говорится; а все-таки я все тот же. Голодная душа не стареет — все одним глазом в лес гляжу: работа из рук валится.
