Ночь в Дели. Тишина. За окном — тьма, вполне могущая служить фоном для романтической или детективной повести. За спиной — ровный шум кондиционера, гонящего в комнату приятную прохладу. На, столе — лампа, вокруг которой вьются мошки да поблескивают зеленоватым перламутром цикады. Если открыть дверь — внутрь ворвется волна влажного зноя, напоенная ароматом индийского жасмина и удивительно нежным, слегка напоминающим смесь лимона и чайной розы запахом цветка «царицы ночи». Его белые цветы, похожие на звездочки, слабо просвечивают сквозь стекло. Поздно, пора спать.
Кто-то постучал в дверь. Слишком тихо, робко. Вряд ли это кто-то с официальным визитом. Я подошел к двери и задал единственно уместный вопрос:
— Кто там?
— Это я, Дарбара Сингх, — последовал ответ.
Дарбара Сингх — мой шофер. Что случилось? Может быть, что-то случилось с его женой? Третьего дня он отвез ее в родильный дом. Его жена — настоящая красавица, и я уверен, что она достойна стать рядом с величественной по своей красоте Венерой Милосской и трогательно женственной Венерой Медицейской. Уже четыре года как они женаты, и вот Савитри должна родить первенца.
— Входи, Дарбара. Что случилось? — приветливо сказал я.
Он был явно взволнован. В руках он мял тюрбан, снятый с головы.
— У нас родился сын, — еле сдерживая слезы, бормотал он.
— Я рад и от души тебя поздравляю. Так все-таки, что же случилось?
— Я остригся, — грустно сказал Дарбара Сингх.
До меня не сразу дошел смысл его слов — на жаргоне шоферов тот же самый глагол может означать «врезался», «разбил машину» или еще что-нибудь в этом духе. В моем воображении сразу образовалась довольно живая картина: узнав, что родился сын, Сингх от радости погнал машину на большой скорости и, видимо, разбил ее, бедняжку, честно прослужившую добрых пять лет!
— Что с машиной? — суховато спросил я, хотя Дарбара мне очень нравился и приятнее было бы ограничиться лишь поздравлениями.
— Да с машиной все в порядке. Понимаете, я остриг волосы, — заявил Дарбара.
Я посмотрел на него и увидел, что он сбрил свои довольно длинные волосы, которые полагается носить всякому правоверному сикху. Как это понять? Ведь на это не пойдет ни один сикх. Что-то все-таки произошло.
