Я вглядывалась в темноту, но все никак не могла увидеть ни одного признака волшебства, которое стало бы видимым обычным людям. Но по тому, как напрягалось под моими руками тело лорда, я понимала, что тот прикладывает усилия, и немалые… А мне нужно было только держаться за него, так, как его милость и просил.
И словно бы ничего не изменилось, совершенно ничего, но почему-то вдруг Тшилаба начала пятиться и как будто ссутулилась на манер очень уставшего человека. Видимо, что-то изменилось, раз такой самоуверенной ещё совсем недавно ведьме пришлось отступить и оставить поле боя за внуком, которого она намеревалась убить.
Преследовать колдунью лорд Дарроу не стал, для этого он слишком устал, да и исчезать с собственной помолвки было делом дурного вкуса и могло породить еще больше историй относительно меня, самого лорда и нашего с ним брака.
Убедившись, что ведьма ушла и возвращаться не собирается, его милость повел меня назад, и, кажется, ноги подгибались у нас обоих. А ведь я когда-то даже не представляла, будто что-то может оказаться для его милости поистине тяжело…
— Что случилось, милорд? — тихо спросила я, из последних сил сдерживая волнение.
Я совершенно не понимала, каким образом у его милости хватило сил обратить ведьму вспять. Он ведь совершенно точно проигрывал. До того момента, когда я, не сдержавшись, обняла мужчину.
— Мы остались в живых, — спокойно отозвался лорд, который держался так, словно и не пришлось ему только что схватиться с могущественной колдуньей.
Я умоляюще посмотрела на мужчину, но по выражению его лица поняла, что упрашивать его рассказать хоть что-то просто бесполезно.
Вернулись в дом мы, кажется, незаметно для других гостей, или же нам просто милостиво простили эту отлучку. Какая разница, если и так половина собравшихся подозревает меня невесть в чем?
Вот только брат…
Он коршуном бросился к нам, едва только заметил.
— Как это понимать?! — грозно спросил он лорда Дарроу, который был к тому моменту настолько утомлен, что ответил просто…
— Как хотите — так и понимайте.
Брат просто решился дара речи, услышав подобное.
— Кэтрин?!
Право слово, причем тут вообще я?
— Эдвард, дорогой, прошу, не сейчас, — отмахнулась я, понимая, что меньше всего хочу сейчас объясняться в очередной раз со старшим братом.
Я чувствовала себя целиком и полностью разбитой и уставшей. Хотелось только упасть на кровать, закрыть глаза и уснуть. Даже не раздеваясь. Но приходилось улыбаться и делать вид, что я бодра, весела и счастлива. Чужим не хотелось давать лишнего повода для новых сплетен, родных же я просто не желала лишний раз беспокоить. То, что мне пришлось слишком уж близко познакомиться с одной не самой приятной женщиной…
