Самовнушение ни капли не помогло, и я отправилась в свою комнату, чувствуя себя самой несчастной девушкой на земле. Но разве могла я обвинять его милость в принятом решении? Он поступил совершенно правильно, как и должен был поступить.
Во всем виновата только я…
Памятуя о нежелании лорда видеть меня, я не выходила из своей комнаты. И это только добавляло отчаяния…
Плакать я не хотела, но слезы лились будто сами собой без остановки, тихо, беззвучно. Пожалуй, никогда прежде не чувствовала я себя настолько несчастной и униженной.
— Может, чертов колдун передумает? — оторвала меня от моих страданий Шарлотта, которая все это время сидела на подоконнике и смотрела на меня как порой на людей смотрят кошки.
Услышав из уст ведьмы подобные слова, я от изумления даже плакать перестала.
— Мне думалось, ты обрадуешься, узнав, что я уезжаю.
Девчонка пожала плечами.
— Не чтобы меня так сильно печалит все произошедшее… Но хозяйская племянница будет рыдать, а это так раздражает… И я точно отправлюсь на кухню, а там никто спуска не даст, — весьма прагматично объяснила свои мотивы Шарлотта Уилкинс.
Удивительно здравомыслие для особы ее возраста и положения.
— Его милость не передумает… — покачала я головой. — Лучше собери мои вещи, Шарлотта. Завтра утром я покидаю столицу и возвращаюсь домой.
Ведьма пожала плечами.
— Ну раз уж так… Счастливого пути, что ли. Надеюсь, не зачахнешь там с тоски, у себя в захолустье.
Высокомерно фыркнув, поинтересовалась:
— Я что, похожа на ту, что станет чахнуть?
Мисс Уилкинс внимательно посмотрела на меня и отозвалась:
— Да нет, не особо, вообще-то.
Провожать меня никто не вышел… Эбигэйл, как доложила мне Шарлотта, уже услали от греха подальше в провинцию… Как и следовало ожидать…
Мистер Уиллоби не появился, хотя я была уверена, что хотя бы этого проявления дружбы могу ждать с его стороны. Но нет… И лишь брат моей подруги появился в последний момент, когда я уже собиралась садиться в карету.
Увидев Чарльза Оуэна я едва не разрыдалась, так тоскливо и больно стало мне.
Молодой человек быстро шел ко мне от крыльца дома. В неверном утреннем свете мне удалось разглядеть, насколько он был бледен. Да и следы от кулаков лорда Дарроу так и не успели сойти.
Как же все происходящее ужасно…
— Мистер Оуэн… — тихо произнесла я, чувствуя, как дыра в душе становится все больше.
Молодой человек грустно улыбнулся.
— Не думайте дурно о Роберте, он рвался вас проводить, но дядя Николас… Словом, он просто не оставил выбора. А Эбигэйл и вовсе уже отослали в загородное имение…
