Это случилось в воскресенье, ранним утром. Пьяцца Савонарола исчезла. Исчезли деревья; исчезло небо; исчезли машины. Ничего не осталось. Как в фильме, который они с матерью смотрели на Рождество, где спускается туман и дедушка теряется у самого дома. Вот и сейчас: спустился туман, и Марко Каррера заблудился у самого дома. Туман – особенно такой туман – был для Флоренции явлением крайне редким, можно сказать, редчайшим. Марко даже ног своих почти не видел.
Это случилось в воскресенье, ранним утром самого бестолкового дня недели. Запрет на пользование личным транспортом – его ещё называли «режимом жёсткой экономии» – уже сам по себе был издёвкой: целый год он, по совету родителей, подрабатывал, налаживал отношения с братом и сестрой, хорошо учился, всячески демонстрировал здравомыслие, рассудительность и выдержку, лишь бы убедить их купить ему «веспу», и на́ тебе, стоило ему добиться успеха, как именно в день его рождения вступает в силу чрезвычайный закон, запрещающий пользоваться этой «веспой» по воскресеньям! Хотя дело не только в этом. Сами причины чрезвычайной ситуации выглядели столь же абсурдно: нефть вдруг стала товаром, требующим строгого нормирования – вот так, ни с того ни с сего? – а вместе с ней и бензин. Выпуски новостей представлялись Марко Каррере полнейшей бессмыслицей. Он был уверен: даже если товар становится настолько дефицитным, что его приходится нормировать, должно пройти некоторое время, прежде чем это нормирование начнут реализовывать. Однако всё: стремительная война Судного дня, решение стран ОПЕК ограничить экспорт нефти – случилось внезапно, так что вилку из розетки пришлось выдернуть немедленно. За какой-то месяц было предписано выключать на ночь уличные фонари и на час раньше заканчивать телепрограммы, запрещено пользоваться отоплением, а по воскресеньям – и личным транспортом, включая «веспы». Но отчего это стало возможным? Неужели цивилизацию так легко поставить на колени? И почему именно в тот момент, когда он, теперь уже четырнадцатилетний, впервые прикоснулся к взрослой жизни? Когда бросил лыжи, чтобы успеть насладиться «веспой», пусть даже зимой и только по воскресеньям, лишь бы не ездить каждые выходные, всю зиму и всю весну, в Абетоне на тренировки и соревнования, вечные тренировки и соревнования, и всё ради того, чтобы потом бессильно смотреть, как те же абетонцы проносятся мимо вдвое, если не втрое быстрее?
