В Кроули, похоже, случилось что-то дурное, и теперь мне как полицейской предстояло пойти и разобраться.
А я просто не хотела! Не хотела и все тут! Мне стало страшно!
Вот только заметно оживившийся Тед уже понесся проверять, что стряслось, а не могла же я, детектив-сержант, позволить, чтобы простой констебль показал себя как более решительный и смелый человек, чем я сама?
Впрочем, когда я вбежала на задний двор магазина, я горько пожалела, что вообще встала сегодня из постели.
На потрескавшемся асфальте лицом вверх лежала девушка и бездумно смотрела в небо. В ее заставшем навсегда взгляде отражались медленно плывущие по небу облака, и это я видела с какой-то противоестественной четкостью.
Девушка совсем молоденькая, едва ли ей сравнялось двадцать лет. Горло у нее было вскрыто от уха до уха, кровь покрывала лицо, тело и расплылась вокруг ореолом.
К горлу подкатила тошнота, и я поспешно метнулась в сторону улицы, чтобы не добавить лишних деталей на месте преступления, мелочно порадовавшись — Тед Мартин несся вперед меня по той же самой причине.
Через несколько минут мы взяли себя в руки, достали из машины черно-желтую ленту, которой я лично не пользовалась вообще никогда за весь срок моей службы. Просто потому что в Кроули никогда не совершали преступлений настолько серьезных, чтобы требовалось огораживать место преступления.
Разумеется, крики слышала не только мы с Тедом и экспертами, из близлежащих домов начали выползать понемногу люди. И с этим срочно требовалось что-то делать. Я мало что понимала в расследовании убийств и была слишком ошеломлена увиденным, однако некий полицейский инстинкт заставил встряхнуться и вернуться на место преступления, чтобы выставить всех посторонних, оцепить место преступления и… позвонить начальству, чтобы хотя бы узнать, как именно быть дальше. Нет, нас, разумеется, учили, что и как, но вот сейчас я почему-то позабыла вообще все.
— Ну что там такое?! — возмутился по телефону старик Чилтерн так яростно, словно я потревожила его в сортире.
Я набрала в грудь побольше воздуха, но это не особенно помогло. Все равно голос звучал тихо и жалко:
— Убийство, сэр.
В динамике раздался какой-то грохот и стало любопытно, что именно упало — стул, телефон или сам Чилтерн.
— Какое убийство?! Ты там с ума сошла?
Начальник отдела орал часто и по любому поводу, скорее всего и потому, что начал понемногу глохнуть, к такой его манере общаться давно уже привыкли все, в том числе я сама… Но тут внезапно для себя самой начала реветь.
