— Жую и отдыхаю, — покорно кивнула я, усаживаясь за кухонный стол.
Пока я ела, мой друг молча смотрел и только подкладывал на тарелку. Сперва казалось, не влезет, но оказалось, слишком хорошо о себе думала: трескала как два оголодавших волка разом. По глазам Майка было видно, что у него накопилось много вопросов, но священник крепился и молчал, очевидно, не желая портить мне аппетит. За это я была ему премного благодарна.
Когда пришло время чая, вопросы начал задавать не Майк, а я сама.
— Ты знал семью Рид?
В большинстве маленьких городков священника сносит на обочину жизни, а церкви пустуют, однако в Кроули дело совершенно иное: каждое воскресенье народ просто валом валил. Если ты не пришел в дом господень, слуга господень придет к тебе и начнет расспрашивать про самочувствие.
Словом, я даже не представляла себе того варианта, при котором преподобный Майкл Страуд не знает семью убитой девушки.
— Да, — не обманул моих ожиданий друг. — Родители Честер и Роуз, трое детей, старшая — Маргарет, упокой господь ее душу, тринадцатилетняя Сара и малыш Джеймс, поздний ребенок, пять лет. Честер жене изменяет, но редко и пока ни разу не пойман, Роуз посещает психоаналитика, мне кажется, у нее депрессия. Маргарет была бунтаркой, пару раз пропадала из дома на два-три дня, но девочка не самая плохая. Словом, неидеальная семья, но ничего действительно ужасного, приходилось встречать и похуже.
Я про себя хмыкнула, понимая, что беседа с приходским священником принесла в разы больше пользы, чем целый рабочий день.
— У Мэгги были какие действительно серьезные проблемы на твой взгляд? — спросила я у Майка.
Тот потер переносицу, призадумавшись.
— Я ее последние пару недель на службе не видел, да и вообще нечасто встречал на улице. Наверное, стоило бы удивиться.
Я растерялась:
— Почему?
Преподобный вздохнул.
— Она раньше помогала убирать в церкви. По-моему, я ей нравился. Но не для протокола, Лив! Как мужчина нравился.
И кто бы удивился или стал говорить, что у Мэгги Рид плохой вкус?
До конца недели участок жил в режиме жуткого аврала, однако никакого толка этот аврал не принес. Расследование застыло и не двигалось с мертвой точки. Мы все еще не знали толком ничего помимо того, что Маргарет Рид была, по мнению всех знавших ее, хорошей девочкой. А еще никто, ни один из нас не желал даже на единственную чертову секунду поверить, будто преступником может оказаться кто-то, кого мы знаем. Рациональная часть сознания вопила, насколько это опасно, неправильно, но куда сильней оказалась та часть, что отвечала за добрососедство.
