— Весьма рад знакомству, — предельно любезно отозвался Арджун, привставая.
Я вторила ему улыбкой и дежурным, отточенным до блеска набором любезностей.
Маруа осведомился, можно ли к нам присоединиться, и, учитывая все обстоятельства, мы с Солнышком выразили полнейший восторг от перспективы разделить трапезу с малознакомыми людьми. Галатийский павлин и его дама искренне и витиевато поблагодарили, тут же заведя беседу, настолько оживленную, что у меня заломило виски. Точней, щебетала мадемуазель Гриотто, Маруа только подавал реплики, как всегда томно и вальяжно, однако рыжей хватало и такой реакции, чтобы не замолкать.
Я же между делом оценивала внешний вид Филиппа Маруа, который и сегодня впечатлял не меньше, чем при первой встрече, просто теперь приходилось… приглядываться.
Все в облике галатийца буквально вопило о роскоши, начиная с запонок, вроде бы простых, с незамысловатой гравировкой, разве что… платиновых. Кто-то не мелочится. Белоснежная рубашка при ближайшем рассмотрении оказалась вышитой. Узор был таким же белым, как и ткань, потому не бросался в глаза. Костюм, опять-таки белый, шит на заказ, иначе и быть не могло. На каждой руке по два кольца — снова сплошь платина. Ну и лицо опять-таки с макияжем. Колоритный тип, чрезвычайно колоритный. Рядом ним мадемуазель Адель Гриотто с ее цветастым шифоновым платьем и изящными золотыми сережками от модного дизайнера просто меркла.
— Вы уже успели освоиться на новом месте? — непринужденно осведомился Маруа, когда в трескотне его дамы появилась пауза.
Поняв, что спутник решил принять более активное участие в разговоре, Гриотто тут же замерла, взирая на Маруа с восторгом и обожанием, причем не подобострастным, а таким искренним, что это даже в каком-то смысле пугало.
— В некотором смысле, — принял удар на себя Арджун. — У вас здесь очень мило, месье Маруа. Прекрасный город, дружелюбные жители. Что еще можно поделать тем, кто по долгу службы путешествует из страны в страну?
Я кивала после каждой фразы Солнышка, всем видом давая понять, что я присоединяюсь к мнению начальника, и, пользуясь случаем, продолжала разглядывать обоих непредвиденных сотрапезников. Представить их в таком же уличном ресторанчике в Вессексе было просто невозможном, причем, не только Маруа, с ним-то все ясно с первого взгляда, но и Адель Гриотто показалась бы на нашей с Арджуном родине слишком яркой, слишком… фривольной, неуместной.
— А вы что можете сказать о Лютеции, мадемуазель Стоцци? — все-таки решил лишить меня возможности благополучно отмолчаться Маруа. — Надеюсь, вам не скучно здесь?
