— А леди Эмма сказала, что вы сегодня, напротив, совершенно свободны, — «осчастливил» меня Теодоро и улыбнулся так коварно и многозначительно, что впору было убираться как можно дальше.
С невозмутимым видом — ох, как же нелегко далась эта маска — я покачала головой.
Младшая поежилась на диване, явно чувствуя вину за то, что вот так выдала меня Де Ла Серта. Впору было бы рассердиться на Эмму, но понимание того, что она наверняка сделала это не со зла, немного успокаивало. Быть может, и зря, все-таки сестре стоило быть осмотрительней.
— Моя сестра ошиблась. К несчастью, мне действительно срочно нужно уехать. Надеюсь, вы простите меня за такое невнимание?
Впрочем, даже если не удастся получить прощения, этот факт я вполне сумею пережить, как пережила все шпильки Мануэля, которыми он неустанно наносил раны моему многострадальному самолюбию.
Эмма встрепенулась и подскочила со своего места и кинулась к колокольчику, в который тут же сестрица тут же начала звонить.
— Но, Ева, хотя бы выпей чаю с нами. Так ведь нельзя… Да и куда…
Ну да, куда я вот так отправлюсь без предупреждения и приглашения? Самый напрашивающийся вариант — табор, но недоброе предчувствие говорило, что вот так просто выскользнуть через черный ход, пока Де Ла Серта здесь, не удастся. С какой-то радости иберийцы нацелились именно на меня.
— Если ты так хочешь, моя дорогая, конечно же, я выпью чаю, — решила я все-таки не расстраивать сестру. Увы, обаяние Эммы было таково, что даже когда она совершала ошибку, ее все равно прощали, столько только оленьим глазам повлажнеть от невыплаканных слез, прощали и шли навстречу.
Тут как раз в комнату влетела смущенная совершенно запыхавшаяся служанка, которой Эмма с серьезностью взрослой леди, привыкшей, что ее слово закон для всех и каждого, начала давать указания по поводу чая.
Энни работала у нас совсем недавно и не была до конца уверена, что в моем присутствии стоит слушаться младшей сестры, а не меня. Так сперва все держались, завороженные моей властностью и трепетной нежностью младшей, однако очень скоро чересчур наивные люди начинали понимать, что Дарроу в любом случае Дарроу, и даже если Эмма еще совсем дитя, она знает свое место и может на надлежащее место поставить любого.
Служанка, выслушав указания младшей, развернулась и поспешила выполнить их, хотя и бросила напоследок недоуменный взгляд на меня, словно бы ожидала, что я отменю все.
— Быть может, тебе стоит отменить все и остаться дома? — продолжила меня увещевать Эмма, хлопая глазами, наверное, излишне восторженно. — Ради наших гостей?
