– День добрый, любезный! – позвал я, подойдя чуть поближе.
– Добрый, добрый, ваше благородие, – отозвался рыбак. – Лодочку изволите?
Во мне сразу признали аристократа – хоть одет я был совсем просто. Видимо, глаз у местного оказался наметанный… или люди из простых сюда почти и не забредали. То ли шли сразу к яхтам и кораблям на том берегу, то ли вообще не особо интересовались дорогой на Валаам.
– Обычно туда все. – Рыбак будто прочитал мои мысли и неопределенно махнул рукой куда-то в сторону узкого деревянного моста вдалеке. – Сразу до монастыря паром ходит, по полтиннику с человека… Только настоящее дело – оно тишины требует, уединения. Верно я говорю, ваше благородие.
– Верно, – улыбнулся я. – Мне не на сам Валаам. Туда паромов точно не найдется.
– А куда, ваше благородие? – Рыбак пристроил удилище на доски и посмотрел на меня с заметно возросшим интересом. – Лодочку подберем, все в лучшем виде. А если надо – я и проводить могу, и еды сварганить, снасти прихватим… вы ж, небось, и под парусом ходить не обучены?
– Справлюсь как-нибудь, – отозвался я, скосившись на спокойное течение. – Мне далеко надо, на самый крайний остров. К северу, за Ильинский скит.
Я не очень-то понимал, о чем вообще говорю. Дед подробно расписал мне ориентиры и даже набросал на салфетке что-то вроде карты, но на словах все это звучало куцо и расплывчато.
Зато эффект оказало незамедлительный. Глаза рыбака расширились, будто за моей спиной вдруг появился панцер. Голова втянулась в плечи и даже грубый ворот рубахи сам собой приподнялся чуть ли не до самых щек. Удилище скользнуло по доскам и плюхнулось в воду, но это и вовсе осталось без внимания. На заросшем щетиной простом лице появился даже не страх – скорее какой-то благоговейный ужас.
– Простите… не признал, ваше сиятельство. – Рыбак попытался изобразить поклон, не успев подняться с причала. – Сейчас лодочку, значится… пройдемте.
Я мрачно усмехнулся себе под нос и молча зашагал за провожатым, которого непонятно какая муха укусила. Только что он явно примеривался, сколько денег можно слупить с бестолкового столичного пижона – и вдруг преобразился, как по волшебству. Вряд ли дело было в моем титуле и происхождении: одного упоминания острова за Ильинским скитом оказалось достаточно, чтобы рыбак засуетился и почесал вдоль по причалу так, что я едва за ним поспевал.
– Вот, ваше сиятельство. Самая лучшая, самая резвая… Ласточка моя.
Мы остановились у выкрашенной в белый лодки. Не самой крупной и даже не самой ухоженной на вид среди соседок по пристани – но, похоже, обладающей какими-то особенными качествами.
