Скорина | страница 25
— Я — Прекрасный цветок средневековья, королевский шут Станьчик, жеманный, негожий, но кто, помимо меня, королю правду-матку в глаза резать может?
— А я — Прекрасный цветок средневековья, доктор магии Фауст: дьяволу душу продам, лишь бы больше знать, чем Адам!..
— А я — Прекрасный цветок, Великая Болезнь[31]. Я — великая, ибо сам бог моими устами правду глаголет, правду свою моими устами всем доступною делает!..
Казалось бы, столько гостей в типографии многоуважаемого Павла Северина сразу и не вместится, но, к удивлению даже самого ее сегодняшнего хозяина, места в ней всем хватает и еще остается. И, может, как раз потому здесь и поднялся невероятнейший грохот совсем уже не любезного и не галантного самопредставления, а грозно рычащего, лающего, мычащего. И вот все это грозно рычащее, лающее, мычащее Франциск взял и спросил:
— Вы тоже — цветы жизни?
— Мы — не цветы, мы — люди, — хором ответили ему и в черных сутанах до пола бритощекие, и в черных сутанах до пола не бритощекие, а с длинными — до пола — бородами бородатые.
Одних Франтишек вроде бы узнавал — если не в лицо, так по голосу, по одежде. И едва ли не всех теснил, маячил впереди гладковыбритый кардинал Гозий. Он других неистовей и колотил кулаками по столу, где стопками лежала Псалтырь, и ревел во всю глотку:
— Позволить народу читать Библию — это значит псам святыню выбросить, перед свиньями бисер разметать!..
Стол аж танцевал под кулаками дородного кардинала, и даже пан Твардовский зашаркал в .поклоне перед его преосвященством:
— Кардинал Гозий... Кардинал Гозий...
— Гозий? Вульгарные типы! Кардинал Станислав Гозиус вам этого не простит...
— Не простим! Не простим!.. — кричали и менее элегантные, без красной кардинальской шапочки, — не то что Гозий, но, подобно Гозию, гладковыбритые здоровилы; кричали и черные старцы с дремучими, косматыми, хоть пол подметай, бородами.
— Не простим! Все равно — еретика руками или молитвой убить. Убить!..
И махали руками, сжимали пальцы в кулаки, поднимали кулаки над своими головами, заносили над лицом Франциска, осененным тихой в тихом сне улыбкой.
— Не ищи, человеке, мудрости, ищи кротости!..
— Не чти много книг, да не в ересь впадешь!..
— Всякого высокоумия убежати! Не выситься словесами книжными!..
— Хочешь неиспытанное испытати, яже бог не повелел есть!..
— Не верьте тому, кто поучает вас от своего мозга, а не от разума Христова!..
А это они уже требовали, со всей жестокостью и суровостью требовали, чтобы ему, Скорине, люди не верили. Ни Иосифа Волоцкого