Волконскому удалось заинтересовать Гарина идеей моноспектакля «Путешествие по Японии». Год назад в Москве гастролировал театр «Кабуки», его спектакли произвели на артиста сильнейшее впечатление. Благодаря Гаузнеру он познакомился с японскими артистами, бывал у них на репетициях. И это знакомство стало ещё одним фактором, подтолкнувшим его на участие в необычном проекте.
Оригинальность «Путешествия по Японии» заключалась в том, что режиссёр и артист придумали для ведущего характер. Это был не просто комментатор, в той либо иной степени равнодушно излагающий написанный текст. Нет, со Страной восходящего солнца радиослушателей знакомил по-ребячески восторженный, любознательный и на каждом шагу чему-то удивляющийся путешественник.
Поскольку передача шла в эфир «живьём», магнитофонной записи тогда не существовало, артист рассказывал, и параллельно включались пластинки с музыкой или записанными шумами: гомон толпы, плеск волн, автомобильные сигналы. Правда, позже выяснилось, артисту звуковое сопровождение изрядно мешало.
Передача прошла с большим успехом. В этой работе Гарину удалось достичь своей цели — словесное сделать зримым, он выслушал много комплиментов от коллег из мейерхольдовского театра. Неизвестно, слышал ли её сам Всеволод Эмильевич. Во всяком случае, он никак не прореагировал, хотя ситуация подталкивала к этому — продолжая работать на радио, 4 октября 1930 года Эраст Павлович вернулся в труппу ГосТиМа.
Глава седьмая
ДРЕССИРОВЩИК ЗВУКОВ
Обстоятельства разрыва с Мастером неизбывно тяготили Гарина, не давали покоя — подвёл учителя, ушёл в самый неподходящий момент, перед премьерой. Теперь в глаза смотреть совестно. Общаться же поневоле приходится — люди одного круга, есть много точек соприкосновения. Во время одной случайной встречи Мейерхольд совершенно спокойно обратился к Гарину, сказал, словно нашалившему ребёнку, что тому пора возвращаться в театр. Работать нужно. Мастер не высказал недовольства, претензий, дал понять, что не помнит зла. Гарин был тронут этим великодушием, у него самого гора с плеч — охотно вернулся, приступил к репетициям в спектакле «Последний решительный».
Однако связей с радио Эраст Павлович не прерывал, и так получилось, что однажды время выхода очередной передачи с его участием в эфир совпало с репетицией в театре. Пришлось отпрашиваться у режиссёра, объяснять причину. При этом Мейерхольд поинтересовался, продолжает ли Гарин экспериментировать на радио.
