Случалось, напялив позеленелый от времени фрак, Иван Ильич отправлялся в оперу или в симфоническое собрание. Варвара Павловна всякий раз посылала вслед горничную — не заблудился бы не ровен час!
Иногда в праздники. Танеев-старший, помахивая тростью и напевая про себя что-то из «Дон-Жуана», отправлялся на рынок. Подолгу приценивался и приторговывался к разложенным товарам и возвращался непременно с каким-нибудь «трофеем» вроде насквозь пробитого молью цветного жилета.
Сережа между тем трудился не покладая рук. Его юношеские сочинения — живое свидетельство усердия и настойчивости будущего музыканта.
Среди ранних композиций Танеева сохранилась упоминавшаяся ранее симфония ми минор, посвященная жене старшего брата Елене Сергеевне. В финале автором хитроумно разработана мелодия старинной песни «А снег тает, вода с крыши льется».
Симфония при жизни автора не исполнялась, партитура была издана впервые лишь в 1948 году.
Внешний облик молодого музыканта в годы, предшествовавшие окончанию консерваторского курса, встает перед нами со страниц воспоминаний Ростислава Генике.
По его словам, Танеев был юношей «с неправильными чертами лица, с подслеповатыми глазами, в очках, с добродушной застенчивой улыбкой, с каким-то странным крякающим голосом, с неловкими, угловатыми манерами, тяжелой поступью, — непритязательный в туалете, чуждый всякого поползновения к нынешнему изяществу и артистическому декоруму. Ища сопоставления его с типами известных музыкантов, как-то невольно думалось об интимном, простоватом Шуберте».
Еще подростком Сергей Танеев стал вхож в очень культурную и хлебосольную семью Масловых. С годами, особенно осиротев, он и вовсе «врос» в этот милый дом на правах как бы близкого родственника.
Семья состояла из двух братьев и трех незамужних сестер.
Старший, на правах главы семьи, Федор Иванович, юрист, как и Владимир Танеев, окончил Училище правоведения, младший, Николай, служил мировым судьей. Сестры — Варвара занималась живописью, Анна и Софья хозяйничали. Все Масловы в ту пору были еще молоды, страстно влюблены в науку, искусство, по патуре отзывчивы, сердечны, преисполнены юмора и энтузиазма.
Письма Танеева к Варваре Ивановне и ко «всем Масловым вообще» говорили о том, что и Сережа в ту пору вовсе не был дикарем, каким он кое-кому казался. Если учесть его занятость, круг общения музыканта был достаточно широк, и никакие душевные порывы, присущие юности, не были ему чужды.
