Его благодетель и хозяин курфюрст Фридрих почти в то же самое время писал своему брату герцогу Иоанну: «Ужасно плохо, что приходится действовать насилием. Бедным людям, пожалуй, дали повод к этому возмущению, особенно запрещением пользоваться словом божиим. Бедные во многих отношениях терпят от нас, духовных и светских властителей. Да отвратит бог свой гнев от нас. Если бог захочет, то может случиться, что править станет народ». В это время восстание в Саксонии еще не достигло своего высшего развития. Фридрих мог надеяться, что путем ловких маневров ему удастся отвратить от своих земель «чашу сию». Тогда ему представилась бы возможность показать всем, как при его мудром правлении и покровительстве новому учению в Саксонии все идет хорошо, а у католиков, баварцев и других — плохо. Кроме того Фридрих, вовсе не самый милостивый, а просто самый рассчетливый из князей, не мог не понимать, что лишь левой фразеологией и временными уступками можно лучше всего разложить единый фронт революционного движения.
Лживые речи Лютера действовали на умеренное крыло восставших. Крестьянские вожди во главе с Гиплером пытались привлечь не только дворянство и народ на сторону крестьян, но и самого Лютера. Однако в решительный момент Лютер окончательно занял сторону князей-абсолютистов. Его позиция была уже ясна в тот день, когда исчезли надежды на мирный исход. Еще в «Увещании» есть слова, которые изобличают мнимого защитника «бедных людей» — Лютера. «Оставьте вы, — обращается он к крестьянам, — в покое имя христианина и не, делайте из него покрова для своих позорных предприятий, свидетельствующих об отсутствии в вас терпения, миролюбия, христианства; этого я не потерплю и не допущу с вашей стороны. Итак, ваше прозвище и звание должны быть и будут такие: вы люди, которые борются потому, что не желают, да и не должны терпеть несправедливости и зла, как этого требует природа». Этим Лютер заранее отгораживался от революционного движения крестьян. Он об’являл их борьбу не христианским делом. Он заранее развязывал руки, чтобы в решительный момент во имя божественной справедливости благословить князей на кровавую расправу с крестьянами.
Его увещания не произвели никакого впечатления. Крестьяне становились смелее, требования их революционнее. 5 мая умер курфюрст Фридрих. Наследовавший ему герцог Иоанн, так же как и другие могущественные князья Средней Германии, — ландграф гессенский Филипп, герцог саксонский Георг, — не думали о каких-либо уступках крестьянам. Они готовились огнем и мечом принудить крестьян к повиновению. Было очевидно, чего ожидают от Лютера его покровители. К этому еще прибавилось оскорбленное самолюбие Лютера. Когда он предпринял агитационную поездку в Гарц и Тюрингию, народные массы не хотели его слушать. Во время проповедей над ним насмехались, ему угрожали. Лютер же любил почет — «глубоко затаено в душе нашей желание, чтобы люди благоволили к нам», — говорил он, а «бедный люд» не желал признавать его авторитета.
