Мюльгаузенский совет пытался получить поддержку от имперского правительства для подавления беспорядков в городе. Тайком от общины был отправлен посланец в Нюрнберг к эрцгерцогу Фердинанду, находившемуся там на очередном заседании сейма. Из этой затеи ничего не вышло, так как эрцгерцог успел покинуть Нюрнберг раньше, чем прибыл мюльгаузенский гонец.
Князья, которым принадлежали права надзора за имперским городом, непрерывно получали все новые и новые жалобы мюльгаузенских властей на действия революционных горожан.
Жалобы бесплодно ходили по княжеским канцеляриям, так как князья остерегались применить насилие по отношению к имперскому городу, — слишком Сильны были массы, а реакция еще не накопила сил для их разгрома. После неудачных попыток помочь духовенству восстановить свои попранные права и навести в Мюльгаузене обычный порядок герцоги Георг и Иоанн Саксонские решили вызвать в Зондергаузен представителей от Совета и общины Мюльгаузена. Там собирались судить мюльгаузенцев за ограбление доминиканского монастыря и смещение бургомистров, за пропаганду, которая велась в их городе, «по наставлению некоего, кто называет себя Мюнцером и раньше был в Альтштедте», и вызывала волнения в соседних городах и селениях, принадлежащих князьям.
Но этому зондергаузенскому судилищу так и не суждено было состояться. Раньше чем наступил назначенный для него день, началась крестьянская война в Тюрингии.
Князей в первую очередь беспокоило влияние мюльгаузенских проповедников на массы, тот пример революционного действия, который оказывал этот город на их собственные владения. Еще в марте они издали запрещение своим подданным посещать Мюльгаузен и поддерживать с ним какие-либо сношения. Мюльгаузен все больше и больше чувствовал себя осажденной крепостью и готовился к борьбе. В это время, как рассказывают хроники, в Мюльгаузен стекалась масса чужеземцев-беглецов, изгнанников и авантюристов — людей, пострадавших, недовольных существующими порядками и готовых принять участие в любом мятеже. Многие из них смыкались с революционной партией и увеличивали ее силы. Озлобленные, голодные и полунищие, они с восторгом слушали проповедь о великой борьбе против всех феодалов и богатеев, за всеобщее равенство, и готовились к этой борьбе.
Эти люди находили в Мюльгаузене приют и поддержку, прежде всего благодаря Мюнцеру, который в середине февраля возвратился в город.
Мюнцер сильно изменился за это полугодие: ушел из Мюльгаузена молодой, пламенный искатель высшей социальной правды, а возвратился грозный. пророк революции, непоколебимо верующий в близкое наступление великих революционных битв.
