Среди друзей Мюнцера было много немецких анабаптистов, — ведь еще в Цвиккау он покровительствовал секте Шторха. После своего ухода из Мюльгаузена, проходя через Биберау, Мюнцер был принят в доме анабаптиста Иоанна Гута из Гайка, что близ Швейнфурта.
Гут, «очень ученый и ловкий малый», как говорили про него, раньше был священнослужителем в Биберау, а потом переселился в Нюрнберг, где открыл торговлю книгами, водкой и разными мелочными товарами. Он и оказал содействие Мюнцеру в Нюрнберге в опубликовании его «Защитительной речи». Известна и внешность Гута: «Белокурый, с зачесанными вверх волосами, с рыжеватой бородкой, высокого роста, он носил черный кафтан, серые штаны и широкую серую шляпу, — полная противоположность невысокому, черноволосому Мюнцеру». Позднее Гут играл не последнюю роль в крестьянском восстании в Вюрцбургской области. И не один Гут, несомненно, был членом тайного союза и эмиссаром Мюнцера во Франконии.
Швейцарские анабаптисты принадлежали к умеренному направлению этой секты. Это об’ясняется тем, что в земледельческой Швейцарии классовые противоречия в это время были развиты значительно слабее, чем в промышленной Германии. Поэтому цюрихские братья, с которыми был связан Мюнцер, хотя и считали его «чистейшим провозвестником божественной истины», все же пугались решительных политических выводов Мюнцера. Они высказывались против насильственного социального переворота, проповедуемого им. «Не следует защищать евангелия и его приверженцев мечом, — писали они ему. — Истинные христиане не берут в руки оружия и не ведут войны, ибо убийство им совершенно чуждо».
Но, Несмотря на непротивленчество анабаптистов, Мюнцер имел в их лице верных друзей. Громовое выступление Лютера против «альтштедтской фурии» не испугало швейцарских братьев. Наоборот, они называли этот донос «позорной книжкой». Но они не преминули снова попытаться отклонить Мюнцера от ложного, по их мнению, пути и привлечь окончательно на свою сторону: «Ты проповедывал против князей и говорил, что на них нужно пойти силой… Заклинаем тебя общим для всех нас благом отказаться от этого намерения и оставить эти помыслы впредь. Тогда ты будешь совершенно чистым, ты, который во всем остальном нравишься нам больше, чем кто-либо иной в немецких, а также в других странах». Мюнцер не мог рассчитывать на их участие в предстоящей вооруженной борьбе, но он нашел у них теплый прием и пристанище, а главное, Тми были нужны ему для установления связей с анабаптистами Швабии, Эльзаса и Шварцвальда. Он стремился в эти области Германии. Здесь были еще живы славные традиции «Башмака» и «Бедного Конрада», и уже в середине 1524 года крестьяне снова перешли в наступление на феодалов.
