И всё же работать с упрямым и ограниченным Монтегю было трудно. Он заставлял своего секретаря тратить время на шифровку малозначительных посланий, мог вставить в текст пару строк от себя, из-за чего приходилось в последнюю минуту переделывать весь текст. Руссо очень скоро понял, что его патрон не хватает звезд с неба. Что ж, тем лучше: его собственные умения и заслуги будут заметнее. Он боролся за достоинство человека, пусть и подчиненного, и его последующие рассказы о пребывании в Венеции состояли главным образом из описания собственных деяний, о которых он повествовал с явным удовольствием.
Вот один пример. Комедиант. Карло Веронезе получил вместе со своей дочерью ангажемент в Комеди-Итальен в Париже. Уже имея две тысячи франков аванса на дорогу, они не торопились вы-поднять договор. Узнав об этом, посол поручил заняться этим своему секретарю. Положение было деликатным, так как все венецианские театры и сами комедианты принадлежали знатным патрицианским фамилиям. Жан-Жак воспользовался проходившим тогда карнавалом: в домино и маске он уселся в гондолу, украшенную гербом Франции, причалил у дворца сенатора Гримани и именем короля потребовал отдать ему комедиантов Веронезе. В тот же день они смогли отправиться в Париж.
Другой случай. В отсутствие графа Монтегю Руссо узнал, что некий австрийский шпион в Неаполе подстрекает народ к бунту. Секретарь посольства решился подвигнуть министерство к нужным действиям — в итоге получилось, что именно ему династия Бурбонов обязана сохранением Неаполитанского королевства. Конечно, он сильно преувеличил свою значимость в этом деле, так как в марте 1744 года слухи о возможном восстании в Неаполе доходили до всех посольств. Но инициатива, взятая им на себя, говорит о том, что его отношение к своим обязанностям было ответственным и серьезным. Скромный простолюдин, «часто осмеиваемый», больше не представал таковым перед лицом «блестящей аристократии», как это прозвучало в его «Послании к г-ну Паризо», — наоборот, теперь он являл собой яркий контраст ей, бездарной и пассивной.
И еще доброе дело. Руссо в одиночку сумел уладить конфликт; между французским кораблем «Санта-Барбара» и местным судном, промышлявшим работорговлей. Инцидент грозил перерасти в скандал. Так как посол не желал этим заниматься, секретарь вынужден был вмешаться и сам отправился составлять протокол. Успех был полным: ущерб капитану Оливе был возмещен.
Такие удачи некоторое время помогали Жан-Жаку выносить скверный характер и промахи посла, который к тому же совсем не занимался посольским хозяйством. Помещение было грязным, содержалось в беспорядке, обеды были хуже, чем в самой захудалой харчевне, всё было запущено.
