Здесь, по-видимому, назревали какие-то события.
Люди расположились на обрамленной деревьями прибрежной улице, где стояло белое здание, в котором раньше располагалось отделение администрации Суэцкого канала. Она, наверно, и сейчас там находилась, хотя состояла теперь из египтян. Между стволами деревьев можно было ясно различить в бинокль широкие входные ворота. Охраны не было видно, но зато хорошо просматривались маленький садик и каменная лестница, ведшая через зарешеченную галерею непосредственно в кабинет директора. Так по крайней мере было некоторое время назад, когда, проезжая в качестве пассажира зону канала, капитан навестил своего земляка. Капитан скорее угадывал, чем различал дверь. На галерее тоже толпились люди.
Значит, там действительно что-то происходило.
Капитан опустил бинокль. Он попросил стоявшего поблизости помощника понаблюдать за берегом и дать ему знать, если случится что-нибудь важное, а сам отправился в каюту. Ему необходимо было подкрепиться чашкой кофе с коньяком.
Среди тех, кого французский капитан рассматривал в бинокль, не различая, впрочем, лиц, был норвежский лоцман Хендрик Бьёрнстон. Он стоял перед белым зданием администрации, беседуя со шведским журналистом Иоганссеном.
— Значит, сегодня никто не поведет суда? — спросил швед.
Бьёрнстон покачал головой и произнес одно лишь слово:
— Никто.
— Ни один иностранец?
Норвежец в ответ только пожал плечами.
— Но здесь уже скопилось двадцать кораблей, — продолжал швед, пытаясь вызвать лоцмана на разговор.
— Двадцать пять, — холодно ответил тот.
— Что же, так они и будут стоять?
— Завтра, быть может, их будет уже сорок, — невозмутимо заметил лоцман.
— Но у египтян ведь тоже есть лоцманы!
Норвежец усмехнулся. Видя, что и швед молчит, он сказал:
— Человек шесть, не больше.
— Вы считаете, значит, — возобновил разговор швед, — что в Суэцком заливе ежедневно будет оставаться по двадцати судов, и все из-за того, что иностранные лоцманы отказываются работать.
— Возможно, — сказал норвежец.
— И в Порт-Саиде тоже?
Норвежец только пожал плечами.
— За неделю, значит, здесь скопится больше ста судов и больше ста — в Порт-Саиде?
Норвежец молчал.
— А дальше что? — настаивал швед.
Норвежский лоцман будто проснулся.
— А дальше снова возьмет на себя управление прежняя администрация Суэцкого канала, и тогда будет порядок.
Швед испытующе посмотрел на своего собеседника, стараясь понять, верит ли он в то, что говорит. Лицо лоцмана было непроницаемым.
