Нет ничего удивительного в том, что семья, проживавшая в общем-то в достатке, сразу же после окончания Фёдором трёхклассного земского училища (располагалось оно в соседней деревне Хвощник) решила отправить его в Петербург. Сначала он работал мальчиком-рассыльным в архитектурной мастерской Отто Деттманна, а затем овладевал профессиональным ремеслом в мастерской художественно-механических стёкол Адама Анаховича.
Так закончилось детство Логинова.
Выбор профессии — серьёзное дело, от него часто зависит вся дальнейшая судьба человека. Но, видно, не по душе пришлось Фёдору то ремесло, которое он осваивал в стекольной мастерской. В начале 1913 года он вернулся в родные пенаты. В регистрационном бланке члена ВКП(б), заполненном в 1950 году, в графе «Род занятий с начала трудовой деятельности» Логинов указывает: «II–V 1913. Деревня Немчуга. В своём сельском хозяйстве. Хлебопашец»[38]. Было ему тогда тринадцать лет, но, судя по всему, работал он уже наравне со взрослыми, чем по праву гордился.
О размерах хозяйства Логиновых позволяет судить справка Хвощницкого сельсовета, выданная в 1928 году «на предмет предоставления Логиновым Фёдором в Ленинградский политехнический институт имени тов. Калинина». В ней указано, что Егор Иванович Логинов, «отец его, Логинова Фёдора, имеет по сие время в деревне сельское хозяйство, состоящее из 1 лошади, 1 коровы и пашни 2,42 десятины, покосной <земли> 1 десятина; обрабатывает исключительно своей семьёй»[39].
Впрочем, ходить за сохой Фёдору пришлось недолго. Едва закончились весенние полевые работы, и он в поисках лучшей доли снова отправляется в Петербург. На этот раз удалось устроиться учеником в бондарную мастерскую Чурина. Выбор этот не был случайным — профессия бондаря ценилась в родных краях Фёдора. Различные соленья на зиму — из грибов, овощей, ягод, рыбы, сала — в окрестных деревнях заготавливали, как правило, в огромных количествах. А поэтому бочки, кадки, бадьи и прочие деревянные ёмкости пользовались большим спросом: в них солили, квасили, мариновали, замачивали практически всё, что добывали в лесу, реках и многочисленных озёрах, выращивали на огородах. Соленья шли не только на пропитание семьи, но и на продажу. Торговцы деревенскими разносолами заполоняли по осени ярмарки и торговые ряды в Боровичах и Новгороде, но большинство крестьян предпочитали иметь дело с купцами-прасолами — закупочные цены, у них, конечно, ниже, чем на городских базарах, но зато не было лишних хлопот и дорожных расходов.
