Когда писать она уже не могла, мы, конечно, предлагали ей диктовать — или нам, чтобы мы записывали, или на магнитофон. Она не хотела. Но она часто просто рассказывала родным и друзьям о разных событиях своей жизни. Иногда удавалось незаметно включить магнитофон. В разное время такие записи делали Боря Барон, моя дочь Ирина и я. Записи сохранились, я их перепечатала с магнитофона, и, отредактированные, они вошли в третью часть книги. В эту же часть мы включили маленькие тексты из устных рассказов Марии Михайловны, пересказанных нами (моими детьми — Ирой и Андреем — и мной) по памяти.
Когда мы стали собирать эти воспоминания в книгу, возник вопрос о том, надо ли писать какое-то предисловие. Если надо — какое? Для кого? Если книжка предназначена для близких людей, для друзей, для тех, кто знал Марию Михайловну, то не надо ничего объяснять. Но если читатель мало знаком или совсем не знаком с автором, то, наверное, нужны какие-то пояснения. Поэтому на всякий случай мы кратко упомянем здесь о важных событиях жизни Марии Михайловны, которые она не успела описать сама. Ниже мы приложили генеалогическое древо, а чтобы его было легче понять, перечислили основных родственников, которые упоминаются в текстах.
Сначала об отце Марии Михайловны и ее сестер. Михаил Яковлевич Левис, часовых дел мастер, как тогда говорили, много лет жил с семьей в Петербурге — Петрограде — Ленинграде. До революции евреи права жительства в «столицах» не имели. Он был евреем, но ремесленникам и купцам жить в Москве и Петербурге разрешалось. Большая семья располагалась в просторной квартире на 8-й линии Васильевского острова.
После возвращения Марии Михайловны и Раисы Михайловны из ссылки в Ленинград семья жила в той же квартире, но теперь уже коммунальной. Две комнаты занимали отец и мать Раисы Михайловны и Марии Михайловны, сводная сестра отца Феодосия Давыдовна (которую называли «танта»), Мария Михайловна и Раиса Михайловна с дочкой. Мать (моя бабушка) умерла в 1934 году. Отец (мой дедушка) — в марте 1940 года.
Раиса Михайловна работала педиатром в Педиатрическом институте. Мария Михайловна — в кабинете иностранной литературы в Ленинградской консерватории.
Во время войны, в блокаду, умерла от голода Феодосия Давыдовна. Мы остались втроем. Жили теперь в одной комнате. Раиса Михайловна поначалу не хотела эвакуироваться, но я заболела тяжелым брюшным тифом. Меня чудом спасли, и стало ясно, что ребенка надо вывезти из голодающего города. Раиса Михайловна поехала в эвакуацию в качестве врача эшелона детских домов, Мария Михайловна — в качестве воспитательницы.
